Расслабься, крошка!. Георгий Ланской

которая с Димкой сто лет назад хату снимала? Марина, кажется?

      – Да. А песня в финале одна. Райке позвонил продюсер Маринки и потребовал, чтобы в финале пела Мишель, мол, с главным все согласовано. Главный ни ухом ни рылом, но вопит, что Адамяну отказать нельзя, снимай Белова. Получается, с Адамяном ссориться нельзя, а с Инной можно? А как Димку снять, если у него все оплачено загодя?

      – Никак, – подсказала Алина.

      – Вот именно, что никак. Да и не буду я другу отказывать из-за этой козы. Главное, с Инной не смогли договориться, так давай на меня бочку катить.

      Бывшая мачеха Егора, Инна Боталова, после развода стала продюсером Димы Белова, с которым Егор дружил несколько лет. Несмотря на безобидную внешность гламурной нимфы, Инна оказалась женщиной деловой, жесткой в действиях. Димка, попавший в свое время в самую настоящую кабалу, теперь мог вздохнуть спокойно. Егор же с экс-мачехой сохранил вполне мирные отношения.

      – Думаешь, он уже ей звонил? – спросила Алина.

      – Судя по матерным СМС, Инна убеждена, что мы за ее спиной уже договорились. И этот кулацкий подпевала тоже истерит.

      – Димка, что ли?

      – Ну а кто еще? Надо позвонить, а то лопнет от натуги.

      – Пошли их всех, – отмахнулась Алина. – Ты же не собираешься график менять?

      – Нет.

      – Ну и прекрасно. Завтра позвонишь или вечером. Ты, поди, есть хочешь?

      – Хочу. И спать хочу. Дома жратва какая-нибудь в наличии имеется?

      – Обижаете, начальник, – рассмеялась Алина и нажала на газ.

      То, что получилось дальше, имело какое-то неопределенное название: обед не обед, ужин не ужин.

      Время, когда они добрались до дома, с натяжкой можно было назвать обеденным, хотя в чопорной и консервативной Англии через час уже бы и чай подали. В России же, да еще с таким ненормальным ритмом, половина пятого было еще белым днем, если пробки учесть.

      Алина сразу пошла на кухню, а Егор, как попало бросив чемодан, направился в ванную, с наслаждением смывая с себя пот и смог московских магистралей. Вода лилась на лицо и на вкус казалась чистой амброзией.

      Он выключил воду, вытер волосы и провел ладонью по подбородку: бриться или нет? С кухни доносилось бренчание и на удивление немузыкальный бубнеж. Кажется, Алина подпевала телевизору.

      – Алина, – заорал он сквозь дверь, – где мой халат?

      – Что?

      – Говорю, халат мой где?

      Послышались быстрые шаги. Алина распахнула дверь, внимательно разглядела голого Егора и хмыкнула.

      – Зачем тебе халат? Так иди.

      И мягко поскребла ногтями по его животу. Он дернулся, слегка согнувшись пополам:

      – Ай, щекотно.

      – Терпи. Ты же солдат.

      Он все-таки вырвался из ванной, потому что мысли уже обретали неприличную вольность, устремляясь не к кухне, где изумительно пахло жареным мясом, а в сторону спальни, с ее большой кроватью. Сбежав в комнату, он вытащил из шкафа трусы и майку, вытянул за штанину спортивные серые брюки и вышел к столу прилично одетым. На сковородке скворчала отбивная, на