Про Панаса и шпиона-аса. Олег Ракитянский

проведения правоохранительными органами России спецоперации «Вихрь». Несмотря на то, что «Вихри» закончился полгода назад, «вихревые» его отголоски по-прежнему крутили Тимоху вокруг банков, крупных фирм и злачных заведений. За это время Тимофей превратился в Тимофея Палыча, оброс «сортирными» золотыми цепями, бриллиантовыми «гайками», нарастил себе бычий загривок и глобусный целлюлит. Поменял несколько иномарок, и на его заплывшем от «нервов» теле не осталось места для «русской нитки». Да, одевался Палыч сильно и стильно. Стал открывать дверь руководства эксклюзивной «саламандрой». Забыл дорогу в секретариат, да и вообще зазнался. На работу появлялся на несколько минут, и его присутствие в «секторе» можно было определить по жужжанию «трофея».

      – Нет! Так работать дальше нельзя! – проворчал Панас и, подняв телефонную трубку, срочно вызвал Прохора Громова, который появился через минуту.

      – Проходи. Садись. Чем занимаешься?

      – Панас Романович, по Вашему указанию провожу установки по местам пребывания «Штуцера». В зоопарке – павильон обезьян, на ВДНХ – павильон скотоводства и ещё Воронцовские бани.

      – Причём тут бани?

      – Дело в том, что бани он посетил 14 числа в субботу, а суббота – исключительно женский день. Находился он там 2 часа 11 минут. Куда последовал затем, установить не удалось, так как выходящим его никто не видел. А вот это и настораживает! Кроме того, как стало известно, именно в эти бани «Штуцер» ходит один раз в месяц и именно по субботам. Необходимо выяснить, что ему там нужно, Панас Романович. Для этого я предлагаю разместить пункт негласного наблюдения непосредственно в бане. Для этого потребуется смена из двух человек и порядка 20 комплектов видеоаппаратуры. С технической группой «сектора» я уже договорился. Правда, они заявили, что мероприятие очень сложное, поэтому требуют их непосредственного участия. Но так как они незнакомы с материалами дела, я им в этом отказал, да и с требованиями конспирации они знакомы на уровне детского сада. Поэтому осталось выбрать двух оперов из нашей «секции», – воодушевлённо подытожил «Проша».

      Панас надолго погрузился в сладостное созерцание. Непристойные мысли, опережая друг друга, сверлили кору головного мозга, как последняя взбучка от тёщи, когда он, входя в квартиру, опять вытер ноги о соседский коврик.

      Все прокрученные в голове варианты личного участия в ответственном мероприятии упирались в категорический запрет Директора, объявленный совершенно секретным приказом № 0019 от 22 августа 1991 года «О запрете личного участия руководящего состава Директората в митингах, факельных шествиях, в распитии спиртных напитков на баррикадах и при проведении оперативно-технических мероприятий на объектах повышенной сексуальной опасности».

      После двадцатиминутного молчания Панас посмотрел на «Прошу» и понял, что приказ № 0019 тот выучил наизусть. У Панаса покраснело левое ухо.

      – Ты кого предлагаешь? – спросил Панас, цепляясь за последний шанс.

      – Панас Романович, я разработчик, поэтому