Про Панаса и шпиона-аса. Олег Ракитянский

русской зимы, занесший в кабинет лохматые снежинки. Мягко кувыркаясь, они ровными рядами ложились на рапорт о вербовке очередного агента. Одна, самая крупная и бесстыжая, умудрилась улечься прямо на генеральскую подпись и резолюцию «согласен». Подпись стала расплываться и, засохнув, приняла форму, отдаленно напоминавшую кукиш.

      «Грустное зрелище», – подумал Панас и посмотрел на стоявшую под столом «Кировоградскую с перцем»2.

      Последние дни работа не клеилась. Пропал боевой задор, откуда-то выползла лень и завладела бедным Панасом, еще недавно сгоравшим от оперативного азарта. Снова потянуло в отпуск. В родной Киев. Захотелось предаться национальным забавам на берегу Днепра или утонуть в каштановом шуме Крещатика.

      По тому, как противно затрещал телефон, Панас понял, – это Иван Божко.

      – Панас Романович, – докладывает Иван, – «Штуцер» до обеда находился в квартире. Звонков не было, и никто не приходил. В 14 часов вышел из квартиры, при этом отчетливо был слышен звон пустой бутылочной посуды.

      – Послушай, Иван. Ты ничего не перепутал? Причем здесь бутылки, если он не пьет? Может, это твой напарник Спиридон Тёмный снова пошел сдавать тару?

      В рации раздался непонятный хрип и после минутной паузы Иван откуда-то издалёка передал, что связь неустойчивая, не разобрал последние слова и выйдет в эфир через пять минут. В это день Божко в эфир больше не вышел, как и его подельник Спиридон, который был ещё зеленным, как «кузнечик», начинающим опером.

      Объект оперативной проработки «Штуцер» попал в поле зрения «секции»3 в начале года. Информация была получена от источника «Герда» – его бывшей любовницы. «Герду» нашел в Москве и «оформил» ретивый и перспективный опер Прохор Громов во время её очередного приезда по служебным делам в Россию. Поначалу Панас не обратил должного внимания на этот контакт «Проши», хотя и провел с ней восемь незапланированных контрольных встреч.

      «Герда», в отличие от другой женской агентуры, была птичкой совершенно особого полета. Это был человек из другого мира. Со своим образом жизни, запросами, положением в деловых кругах «энного», враждебного государства. С внешностью шведской королевы, от которой «тормозилась» кровь и хотелось потерять «обручалку». Всё указывало на то, что притянуть её к нам не хватит месячной зарплаты всего «сектора»4, а самое главное – опытных «ухажеров-вербовщиков». Сам Панас был загружен более важной, как считал, работой. Однако, вопреки всему, каким-то непонятным образом Федор сумел обольстить «Герду» и приобщить работать на «сектор».

      После того как «Герда» дала серьезную наводку на «Штуцера», закипела работа. «Иносранца» (так в тексте – примеч.– Ред.) взяли в разработку и обложили, как бывшего Генпрокурора. Такой оперативности «сектор», да и другие структуры Директората не знали со времен последнего путча. Многим пришлось вспоминать название оперативных мероприятий, для чего, по указанию «крыши»5, отозвали с пенсии двух «контрразведывательных зубров».

      Старички были забавны и исторически любопытны. Их регулярно поили чаем с сухарями. От «макдональдсов», по идейным соображениям, они категорически отказались. Кроме того, «зубров» просили из комнаты для посетителей в течение дня не выходить. Там же установили видеомагнитофон, и Панас принес из дома штук 10 видеокассет с фильмами времен «холодной войны».

      Один из старичков, – Петрович, для прохода в «сектор» однажды предъявил дежурному удостоверение, подписанное лично Лаврентием Берия. С тех пор Петровича потчевали только «чачей» из алюминиевой кружки, а в приёмной на стене повесили портрет Лаврика со словами из выходного марша «чекистов»: «…а мы чекисты идём уверенно, ведёт к победе нас наш маршал Берия…».

      Иногда, к концу дня, Петрович от «чачи» входил в особое состояние и начинал потягивать «маршик», да так, что на улице собиралась толпа прохожих. Некоторые грустно вздыхали и пытались не в такт подпевать, другие намеревались выкрикивать что-то похабно-демократическое. В конечном итоге Петровичу объяснили, что репертуар его сольных концертов должен быть согласован с отделом безопасности Директората и к тому же, он грубо нарушает требования конспирации, предписанные закрытым приказом Наркома Внутренних Дел Берия Л. П. № 1937 бис от 20.12.1938 года, и стали поить исключительно «Боржоми».

      Общими усилиями «сектора» через месяц была получена проверенная информация, что «Штуцер» является кадровым сотрудником ЦРУ и в России пытается раздобыть образец медицинского препарата «Спирит», разработанный закрытым Московским НИИ. «Америкосы»6 получили сведения о чудо-препарате от работника кооператива «Кидон и кагал» Бени Шлакбаума, который «ушел» на ПМЖ7 в Штаты, в конце перестройки. Возможно, Беня, который в кооперативе занимался разработками новых технологий производства «лохотронов»8 что-то приукрасил или продал «информашку» подороже, но «янки»

2

– украинский мужской напиток – Автор

3

– структурное подразделение Директората Государственной безопасности России

4

– структурное подразделение Директората, состоящее из трёх «секций» – Ред.

5

– так в тексте – Ред.

6

– «америкос» – сотрудник разведки – Автор

7

– переселиться жить за границу – Ред.

8

– аппарат для чистки карманов – Ред.