Преторианец. Саймон Скэрроу

со всех концов империи. Несколько менее объёмный поток экспортных товаров из самой Италии грузился здесь, чтобы следовать в отдалённые провинции, управляемые Римом.

      Теперь же порт являл собой зрелище настоящих родовых мук, в которых рождался и осуществлялся гигантский план расширения, разработанный и принятый по приказу императора как часть его честолюбивого плана развития торговли. В отличие от своего предшественника, Клавдий предпочитал использовать общественные средства не на роскошь, а на общее благо. Сейчас здесь строились два гигантских мола, простиравших в море две длинные руки, подобные рукам титанов, с обеих сторон обнимающим воды новой гавани. Работа шла непрерывно, во все времена года. Взгляд Макрона невольно задержался на группках несчастных скованных цепями рабов, тащивших по деревянным каткам к концу мола огромные каменные блоки, где их сбрасывали в море. Блок за блоком, они падали друг на друга, образуя стену, которая будет защищать от волн стоящие в гавани корабли. Дальше, за молами, возвышался волнорез. Владелец таверны, в которой Макрон и его друг Катон остановились на пути в столицу, рассказывал, что для его возведения был построен огромнейший из всех когда-либо спущенных на воду кораблей; его нагрузили камнями, а потом затопили в открытом море, чтобы он послужил фундаментом будущего волнореза. Потом на его корпус было сброшено ещё множество огромных каменных блоков, пока волнорез не вознёсся над волнами моря, а теперь на них возводились нижние этажи будущего маяка. Макрон едва различал отсюда мелкие фигурки рабочих, снующих по строительным лесам, заканчивая очередной пролёт.

      – Лучше уж они, чем я, – буркнул он себе под нос, поплотнее запахивая плащ.

      В последние два месяца у центуриона вошло в привычку каждое утро совершать прогулку, так что он имел возможность следить за ходом строительства, правда, всё с меньшим и меньшим интересом. В порту Остии, как и в любом другом порту, было полным-полно весёлых таверн, расположенных близко к причалам, дабы пользоваться привычками и слабостями моряков, только что получивших жалованье после длинного морского перехода. Большую часть года здесь можно было встретить крайне интересных людей, и Макрону нравилось общаться с ними, выпивать и обмениваться разнообразными историями. Но в зимний период корабли выходят в море редко, так что жизнь в порту становится спокойной и тихой, а в таверны заходит мало людей, желающих пропустить чарочку. Катон сначала с большим удовольствием присоединялся к Макрону и пил с ним подогретое вино, однако его молодая кровь не давала ему покоя, равно как и сознание того, что девушка, на которой он намерен жениться, находится всего в одном дне пути отсюда, в Риме, тогда как приказ, полученный из императорского дворца, строго запрещал Катону с нею видеться и даже дать ей знать, что он находится в Остии. Макрон сочувствовал другу. Прошёл уже целый год с того дня, когда Катон виделся с Юлией в последний раз.

      До приезда в этот порт Макрон и Катон служили в Египте, где Катону пришлось командовать наспех