Жизнь мальчишки. Роберт Маккаммон

велосипеда. С деньгами у нас тогда было трудно: даже субботние походы в кино считались роскошью. Несколько позже я обнаружил, что лишь в субботу днем пружины в спальне моих родителей могли играть свои симфонии так, что мне не приходилось гадать, что же там происходит.

      – Повеселился? – спросила мама, когда я вошел в дом, немного поиграв с Бунтарем.

      – Да, мам, – ответил я. – Фильм про Тарзана был просто классный.

      – А разве показывали не два фильма? – поинтересовался отец, который полулежал, задрав ноги на диван.

      По телевизору шла показательная бейсбольная игра – сезон как раз начинался.

      – Да, сэр. – Я прошмыгнул мимо них на кухню, чтобы разжиться там яблоком.

      – И о чем же был второй фильм?

      – Да так, ни о чем.

      Родители умеют почувствовать неладное быстрее, чем голодный кот способен учуять мышь. Они позволили мне взять яблоко, помыть его под краном, вытереть, а потом принести его в гостиную. Они позволили мне погрузить зубы в яблочную мякоть, но потом отец оторвал взгляд от телевизора и спросил:

      – Так что с тобой, сын?

      Я захрустел яблоком. Мама села рядом с отцом, их глаза пристально изучали меня.

      – Со мной? – переспросил я недоуменно.

      – Каждую субботу тебя буквально разрывает на части от желания рассказать нам об увиденных фильмах. Тебя с трудом удается уговорить, чтобы ты не разыгрывал нам фильм сцена за сценой. Так что с тобой произошло сегодня?

      – Э-э-э… Думаю, я… Ну, точно не знаю…

      – Подойди сюда, – сказала мама.

      Я повиновался, и она приложила руку мне ко лбу:

      – Нет, температура нормальная. Кори, ты хорошо себя чувствуешь?

      – Вполне.

      – Итак, один фильм был про Тарзана, – стал выяснять отец с бульдожьим упрямством. – А о чем был второй фильм?

      Я подумал, что могу, конечно, сообщить им название, но как объяснить, о чем на самом деле шла речь в том фильме? Как я мог им рассказать, что фильм, который я только что видел, разбудил во мне главный страх, живущий в глубине души каждого ребенка, который боится, что его родители в какое-то мгновение необратимого времени навсегда исчезнут, а вместо них появятся холодные, мрачные, никогда не улыбающиеся пришельцы?

      – Это было кино о чудовищах, – признался я.

      – Ага, тогда все понятно. – Внимание отца вновь переключилось на бейсбольный матч по телевизору. Словно пистолетный выстрел, щелкнула бита. – Эй! Беги же за ним, Микки! Беги!

      Зазвонил телефон. Я поспешил снять трубку, пока предки не задали очередную порцию вопросов.

      – Кори? Это миссис Сирс. Можно поговорить с твоей мамой?

      – Минуточку. Мама! – позвал я. – Тебя к телефону!

      Мама взяла трубку, а мне пришлось удалиться в ванную. От первой атаки отбился, слава богу. Однако я не был уверен, что готов сидеть в ванной комнате наедине с воспоминаниями о марсианской голове со щупальцами.

      – Ребекка? – сказала миссис Сирс. – Как дела?

      – Все