Мор, ученик Смерти. Терри Пратчетт

самом деле?

      – Мор, мне кажется, ты пропускаешь мои слова мимо ушей.

      – Что?

      Лезек остановился на покрытых инеем булыжниках и повернул Мора за плечи лицом к себе.

      – Тебе надо обратить на это серьезное внимание, – произнес он. – Понимаешь, сынок? Если ты хочешь добиться чего-то в этой жизни, то должен научиться слушать. Это говорю тебе я, твой отец.

      Мор, глядя сверху вниз, всмотрелся в лицо отца. Ему хотелось сказать многое: как сильно он любит его, как беспокоится за него. Хотелось спросить, что отец в действительности видел и слышал. Хотелось выказать обуревающие его чувства: как будто он наступил на холмик кротовой норы, а та неожиданно обернулась вулканом. Его интересовало, что такое «брак».

      Вместо всего этого он лишь сказал:

      – Да. Спасибо. Пожалуй, мне пора двигаться. Я постараюсь передать весточку.

      – В деревню непременно завернет кто-нибудь, кто сможет прочитать нам твое письмо. До свидания, Мор. – Лезек высморкался.

      – До свидания, папа. Я приеду в гости, – пообещал Мор.

      Смерть тактично кашлянул – звук его кашля напоминал оглушительный треск внезапно переломившейся балки в каком-нибудь древнем здании. Жучок наконец подточил ее, и она рухнула, увлекая за собой все опоры и перекрытия, поднимая столбы пыли и создавая грохот, подобный камнепаду.

      – ПОРА БЫ НАМ ОТПРАВЛЯТЬСЯ, – намекнул он. – ЗАБИРАЙСЯ НА ЛОШАДЬ, МОР.

      Пока Мор карабкался, цепляясь за богато украшенное седло, Смерть перегнулся вниз и пожал руку Лезеку.

      – СПАСИБО ТЕБЕ, – сказал он.

      – По сути, он хороший парень, – заговорил Лезек. – Немного мечтательный, правда, но все мы когда-то были такими.

      Смерть задумался над его высказыванием.

      – НЕТ, – наконец произнес он. – НЕ ВСЕ.

      Натянув поводья, он повернул лошадь на краестороннюю дорогу. Мор со своего насеста за облаченной в черное фигурой отчаянно махал рукой.

      Лезек помахал в ответ. Затем, когда лошадь и два ее всадника скрылись из поля зрения, он опустил руку и посмотрел на нее. Рукопожатие… Оно оставило странное ощущение. Только он не мог сказать точно, в чем именно заключается эта странность.

      Мор прислушивался к грохоту булыжника под лошадиными копытами. Когда они достигли дороги, грохот сменился тихим, глуховатым постукиванием по утрамбованной почве. Затем все звуки исчезли.

      Он взглянул вниз. Под ним расстилалась панорама Диска. Контуры Плоского мира блестели, точно вырезанные резцом серебряного лунного света на гравюре ночи. Свались Мор сейчас с лошади, единственное, обо что бы он ударился, был бы воздух.

      Он с удвоенной силой вцепился в седло.

      Тут Смерть нарушил молчание:

      – ТЫ ГОЛОДЕН, МАЛЬЧИК?

      – Да, господин. – Слова исходили прямиком из желудка Мора, минуя обычную при речевом общении инстанцию мозга.

      Кивнув, Смерть натянул поводья. Лошадь замерла в воздухе. Под ними мерцал огнями гигантский круглый Диск. То там, то здесь виднелся город, окутанный оранжевым маревом; теплые моря ближе к Краю слегка фосфоресцировали. В течение