Мор, ученик Смерти. Терри Пратчетт

которые прижимают к груди одинокую розу, впериваясь прочувствованным взглядом в луну. Мору никогда не приходилось слышать слово «прерафаэлиты» – а жаль, потому что девушка была именно «прерафаэлитского» типа. Во всех подобных ей девушках есть что-то просвечивающее и чахоточное, но вид данной представительницы наводил на мысль о большом количестве жадно поедаемых шоколадок.

      Она пристально рассматривала Мора, склонив голову набок и раздраженно постукивая ногой по полу. Вдруг, сделав одно молниеносное движение, она больно ущипнула его за руку.

      – Ой!

      – Хм-м. Так ты в самом деле настоящий, – произнесла она. – А как тебя зовут, мальчик?

      – Мортимер. Но вообще меня зовут Мор, – ответил он, потирая локоть. – Зачем ты это сделала?

      – Я буду звать тебя мальчиком, – последовал высокомерный ответ. – И как понимаешь, я совершенно не обязана объяснять свои поступки. Но если уж тебе приспичило знать, то, так и быть, скажу: я думала, что ты мертвый. Ты выглядишь мертвым.

      Мор не нашелся что возразить.

      – Что, язык проглотил?

      На самом деле Мор в это время считал до десяти.

      – Я не мертвый, – в конце концов сказал он. – По крайней мере, мне так кажется. А ты кто?

      – Можешь называть меня госпожой Изабель, – надменно промолвила она. – Отец сообщил, что тебя надо накормить. Следуй за мной.

      Она стремительно направилась к одной из дверей. Мор тащился за ней, соблюдая как раз ту дистанцию, которая была необходима, чтобы дать распахиваемой двери возможность треснуть его по другому локтю.

      За дверью оказалась кухня – длинная и теплая, с низким потолком. С потолка свисали медные кастрюли и сковородки. Одну из длинных стен целиком занимала огромная чугунная печь. Перед ней стоял старик, поджаривая яичницу с беконом и насвистывая.

      Запах привлек внимание вкусовых сосочков Мора. В запахе этом содержался намек, что если они (сосочки) вступят в близкое соприкосновение с его источником, то получат истинное удовольствие. Мор обнаружил, что двигается вперед, даже не потрудившись обсудить этот вопрос со своими ногами.

      – Альберт, – слова Изабель звучали, как щелканье бича, – еще один явился за завтраком.

      Не произнося ни слова в ответ, мужчина медленно повернул голову и кивнул. Изабель вновь переключилась на Мора.

      – Должна сказать, – съязвила она, – учитывая, что выбирать можно было из всего населения Плоского мира, отец мог найти кого-нибудь получше тебя. Тебе придется из кожи вон лезть, чтобы справиться со своими обязанностями.

      Засим она стремительно покинула кухню, оглушительно хлопнув дверью.

      – С какими такими обязанностями? – пробормотал Мор, ни к кому конкретно не обращаясь.

      В помещении царила тишина, нарушаемая лишь шипением масла на сковороде и звуками рассыпающихся углей в расплавленном сердце печи. Мор обратил внимание на выбитые на дверце для топлива слова: «Маленький Молох (Части, комп. с неогранич. ответств.)».

      Повар,