Мой дом – чужая крепость. Евгения Горская

и вышла оттуда умытой, спокойной и рассудительной.

      – Ты что по утрам пьешь, чай или кофе? – Он уже достал две чашки и, как ни странно, не ошибся, взял именно ту, из которой она обычно пила напитки по утрам.

      – Мед с лимоном. – Тоня зачерпнула из пластмассовой формы мед, отрезала колесико лимона, залила кипятком, села в свой любимый угол.

      Корсун устроился напротив с крепко заваренным прямо в чашке чаем. Себе кружку он взял самую большую, ее Тоне когда-то подарила школьная подруга, и за все время ею никто не пользовался.

      – Я договорился с одним мужиком, он пробил номер шантажиста, – сахара Коля положил много, кусков шесть, не меньше. Тоня такой сладкий чай терпеть не могла.

      – Спасибо.

      Корсун улыбнулся, увидев, как загорелись у нее глаза.

      – Номер принадлежит некой почившей даме, имеющей двух племянников. Хочешь, на разведку съездим? У тебя какие планы?

      – Никаких у меня планов. – Планы были, конечно: постирать, погладить. – Хочу.

      – Только сначала заедем к адвокату, я расплачусь.

      – Платить буду я, – твердо сказала Тоня. – Сколько?

      – Почему ты? – не понял он.

      – Потому что я не люблю быть обязанной. Никому.

      – Ты не можешь быть мне обязанной, – он наклонился к ней, опершись о стол. Глаза у него оказались очень красивые, темно-серые.

      – Почему?

      – Потому что я должен был жениться на тебе давным-давно, много лет назад. А я, как видишь, эти годы потерял.

      Полагалось что-то сказать, но она промолчала. Тоня сразу забыла, что решила оплакивать свою жизнь, и испугалась, что могла выгнать Колю и не услышать этих слов.

      – Платить, естественно, буду я, – заявил он. – И не говори глупостей.

      Когда он увидел ее утром, зареванную, лохматую, ему вдруг стало ясно, что не давать ее в обиду отныне станет главным делом его жизни. Или это стало ясно еще вчера, когда он понял, что с ней не надо подыскивать темы для разговора?

      Давным-давно, классе в восьмом, ее обрызгала машина, лихо выворачивая из переулка около школы. Она тогда была в каком-то светленьком платьице и складывала зонт, потому что только что кончился ливень. Вдоль тротуаров текли реки грязной воды, а на выглянувшем солнце стало по-летнему жарко, хотя лето еще не наступило. Светленькое платьице оказалось заляпано черными пятнами, и Тонька Невзорова отряхивала его рукой и этой же рукой вытирала слезы, а ему хотелось догнать водилу и убить. Еще ему очень хотелось ее обнять, но этих мыслей он стеснялся.

      Кружка была большая, но чай Корсун выпил быстро, опять зажег газ под чайником. Тоня смотрела на его широкие плечи, коротко стриженные волосы. Коля Корсун был видным мужчиной. Даже, пожалуй, красивым. Почему он не женат до сих пор?

      – Когда поедем? – Она тоже допила свой неизменный утренний напиток.

      – Если ты не голодна, то прямо сейчас. Чай допьем и поедем.

      – А… легенду ты придумал? Нужно же будет что-то говорить, если мы собираемся приставать к людям с вопросами.

      – Нет