Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 2. Дарья Владимировна Торгашова

на террасе. Идем.

      Я взял ее за холодную руку… но Поликсена вдруг вырвала руку.

      – Нет, лучше проводи его в малый зал приемов! И сам уйди… пусть останется только стража!

      Я понял, почему она так захотела. И страх, который Поликсена сейчас испытала перед этим свиданием, придал мне сил и бодрости.

      – Ну конечно.

      Я довел Поликсену до старинных кедровых дверей, обитых бронзой, и пропустил внутрь. Оставшись один на один со стражами, я, понизив голос, объяснил им, что за встреча тут должна состояться. Я приказал под страхом смерти глаз не спускать с царицы – но без нужды внутрь не соваться. Потом я послал вестника за Фарнаком.

      Я издали проследил, как он идет, откинув свою красивую голову, с видом победителя… Потом я отступил – так, чтобы не слышать разговора между ним и Поликсеной; но не слишком далеко, чтобы подоспеть на помощь, в случае чего.

      Какое-то время все было тихо… а потом я услышал крики. Фарнак и Поликсена кричали одновременно; потом она начала обвинять его, а он замолчал. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы остаться на месте!.. Затем Поликсена разрыдалась, зло, отчаянно. Следом опять возвысил голос Фарнак: он отвратительно бранился. Вдруг он выскочил из зала, с белым и перекошенным от ярости лицом, и бросился прочь по коридору, протопотав мимо меня. Он хотел сейчас же уехать – но стражи у дверей дворца были мною предупреждены!

      Вскоре до меня донеслись звуки борьбы, но она была короткой. А потом я услышал стук подкованных сапог и звон оружия: Фарнака вели обратно.

      Я быстро обернулся и увидел жену, которая вышла в коридор и неподвижно замерла у стены. Я испытал громадное облегчение, почти торжество: Поликсена сказала брату правду, она сделала свой выбор!.. Но говорить с ней сейчас было не время.

      Фарнак вновь появился перед нами, совсем не похожий на себя прежнего, – до боли напомнив мне Варазе. Руки его были заломлены за спину, дорогая парчовая одежда порвалась в драке, зеленые кошачьи глаза пылали злобой и отчаянием.

      Он несколько мгновений смотрел мне в лицо, потом перевел взгляд на Поликсену позади меня… а потом плюнул мне под ноги.

      – Значит, это западня, – хрипло проговорил пленник, улыбаясь безумной улыбкой. – Ты упечешь меня в темницу, как моего несчастного Варазе, или выдашь Ксерксу… и сестру мою ты в это втянул! Поистине, ты многого достиг на своем поприще, Питфей Хромец, – любая женщина могла бы поучиться у тебя вероломству!

      Я спокойно улыбнулся. Несмотря ни на что, мое торжество в этот миг было почти безграничным.

      – Мне, однако же, удивительно, что ты ожидаешь от меня благородства! Но я не собираюсь причинять тебе вред – лишь позабочусь, чтобы ты сам не навредил другим или себе… Проводите его в гостевую комнату, но глаз не спускайте! – приказал я стражникам.

      Фарнака увели. И только тогда я опять взглянул на жену.

      Поликсена некоторое время молчала, неподвижная и очень бледная… потом кивнула и улыбнулась.

      – Я одобряю твой поступок.

      Она сложила руки на груди.

      – Фарнак