Снежная леди. Надежда Игоревна Соколова

тщательно выглаженные брюки, рубашку и пиджак, призывно улыбается находящейся за стойкой Лине.

      Эльфийка таяла от бросаемых на нее взглядов, стреляла глазками, складывала губки бантиком и совершенно не желала исполнять свои непосредственные обязанности администратора.

      – Что здесь происходит? – нахмурилась я, краем глаза замечая, как в руках Арины появляется кулон темно-красного цвета.

      – Не мешай, милочка, – даже не глядя в мою сторону, нагло махнул рукой незнакомец. – Тобой я займусь потом.

      Ничто и никогда не бесило меня больше, чем панибратство. Одно дело – «тыкать» персоналу вне рабочего времени и слышать «тыканье» в ответ, и совершенно другое – прочувствовать на себе такое пренебрежительное отношение.

      – Сейчас кто-то отправится в полет за стены гостиницы, – угрожающе прошипела я, сжимая кулаки от злобы и готовясь отдать дому необходимый приказ.

      В груди бурлило негодование. Хам! Да как он смеет говорить со мной в подобном тоне!

      Незнакомец наконец-то оторвался от предмета своего охмурения, изумленно взглянул на меня, моргнул дважды.

      – Простите, шантара, что вы сказали?

      – Я сказала, что вы – не умеющий вести себя в приличном обществе тип, шантар, – саркастически уведомила я его.

      Глава 8

      Над колыбелькою склонясь,

      Земная женщина поет:

      «Не знаю я, кто твой отец,

      В какой сторонке он живет…»

      Вдруг встал в дверях на склоне дня

      Страны неведомой жилец:

      «Не бойся, милая, меня,

      Я сына твоего отец.

      Я человек лишь на земле,

      Я дивный зверь среди зыбей,

      И не доплыть на корабле

      До берегов страны моей».

      Большой кошель ей подает,

      В нем звонко золото звенит…

      Роберт Бернс. «Водяной»

      Изумление в глазах незнакомца возросло. Сам он застыл статуей и, похоже, испытал шок. Не желая прямо сейчас разбираться в причинах такого странного поведения, я повторила вопрос:

      – Что здесь происходит?

      – Заселяю Раймонда норт Тарийского, – тихо пискнула со своего места покрасневшая Лина.

      – Заселяете? А мне показалось, вы с ним флиртуете, – обрубила я и добавила, обращаясь уже к гостю. – Будьте добры вести себя адекватно в моей гостинице.

      Повернулась и отправилась в кабинет.

      Арина последовала за мной, что было мне только на руку: следовало понять как можно скорее, что происходило, кем являлся этот Раймонд и почему никто из персонала ничего не предпринял, чтобы привести его в чувства.

      – Итак? – когда мы обе уселись в кресла, я вопросительно посмотрела на Арину. – Что все это значит?

      – Он – инкуб, – таким тоном, будто это все объясняло, сообщила Арина.

      Я качнула головой:

      – Мне это ни о чем не говорит. В моем мире нет никого, кроме людей.

      Во взгляде