Снежная леди. Надежда Игоревна Соколова

как роза, роза красная,

      Цветет в моем саду.

      Любовь моя – как песенка,

      С которой в путь иду.

      Сильнее красоты твоей

      Моя любовь одна.

      Она с тобой, пока моря

      Не высохнут до дна.

      Не высохнут моря, мой друг,

      Не рушится гранит,

      Не остановится песок,

      А он, как жизнь, бежит…

      Роберт Бернс. «Любовь»

      Порадовавшись, что на мне полностью закрытое серое платье длиной до колен, и ничего лишнего Парис не увидит, я кивнула:

      – Сейчас подойду.

      Парис поколебался, но из кабинета все же вышел. «Ты им нравишься. Обоим», – вспомнила я слова лейты и встала из кресла. Надеюсь, сцены ревности мне никто устраивать не станет.

      Не устроил. Шел молча рядом, благо ширина коридора позволяла, и периодически косился в мою сторону. У номера русалки все так же молча остановился, убедился, что я зашла, и удалился. Отконвоировал, называется, видимо, чтобы по дороге ко мне инкуб не подошел.

      – Вита, – ярко-красные пухлые губы Василины раздвинулись в довольной улыбке, – мне подарок прислали. Угощайся.

      Подарок оказался стеклянной бутылкой, наполненной вишневой жидкостью.

      – Вино? – я села на бортик, внимательно рассматривая бутылку. Высокая, пузатая. Если откроем, то напьемся до зеленых чертей.

      – Оно самое. Друг из эльфийского княжества порталом переправил. Говорит, выдержка несколько лет, должно быть м-м-м-м…

      – Сопьемся, – авторитетно заявила я, вспомнив, как на своей свадьбе выпила целых три бокала шампанского. Развезло меня тогда конкретно. До танца на столе не дошло только потому, что я уснула минут через десять после выпитого.

      Сейчас пить я не хотела. Мало гостинице проблем, еще пьяной хозяйки она не видела.

      Василина к моему отказу отнеслась с пониманием, попросила составить компанию хотя бы просто в качестве слушателя и организовать закуску. Она собиралась снимать стресс исконно народным способом.

      – И ведь, гад такой, – привалившись к бортику напротив меня, пьяно вздыхала она уже через пятнадцать минут, цедя уже четвертый бокал вина и заедая его сырно-мясной нарезкой, – поначалу притворялся нормальным тритоном, аде… адевка…

      – Адекватным, – подсказала я, переместив в комнату любимое кресло и сидя в нем.

      – Вот! Ик! Им! Клялся в любви, ик. Обещал. Ик. На руках носить… Ик! И что? Ик! Не успела я, ик, к подружке, ик, на пару часиков, ик… А он уже… С кикиморой! Ты кикимор видела?

      Я качнула головой. До кикимор я еще не дошла.

      Василина взмахнула рукой. Я испугалась, что ее магия неадекватно отреагирует на уровень алкоголя в крови хозяйки, и тут случится мини-землетрясение. Но нет. Передо мной появилось нечто вроде голограммы – объемное изображение темнокожей красавицы с томным взглядом и надутым губами.

      – Вот. Она. Стерва. Адель. Певичка. Он. Мне. С ней. Изменил…

      На последнем слове Василина отключилась. Я задумчиво посмотрела