Если я полюблю…. Кейт Ноубл

сболтнул, не подумав. – Уигби тут же пошел на попятный.

      – Сейчас все выясним, не переживай, – сказал Джек, решительно вылезая из коляски и делая знак кучеру выгружать его сундук с вещами. Следом за другом на землю сошел и Уигби.

      – Может, мне стоит пойти вместе с тобой? Как знать… вдруг все-таки придется выразить соболезнования?

      – Уигби, поверь мне, никто здесь не умер, – ответил Джек, не будучи в душе уверенным в обратном. – Поезжай к дяде и не волнуйся. Ничего со мной не случится.

      – Ну что ж, у тебя есть мой адрес. Если что, я весь к твоим услугам, – отозвался Уигби, протягивая руку.

      Джек пожал ее, но тут Уигби, охваченный дружеским порывом, обнял приятеля так, что у того затрещали ребра.

      – Мне так жаль, что мы расстаемся.

      – Эй, потише, ты так мне все кости поломаешь, дружище, – шутливо ответил растроганный Джек. – В конце концов, мы же расстаемся не навсегда.

      – Что верно, то верно, – согласился Уигби, выпуская друга из своих объятий. – Будем надеяться на лучшее.

      Забравшись в коляску, Уигби велел кучеру трогать, – дом его дяди находился недалеко, в нескольких кварталах от особняка лорда Форрестера.

      Решительно тряхнув головой, Джек направился ко входу. Путь по-прежнему загораживали джентльмены в черном одеянии, явно не собиравшиеся уступать ему дорогу.

      Они были самых разных возрастов – от юнцов до седовласых мужчин. Судя по их виду, все они неплохо зарабатывали, Джек заметил на трех галстуках золотые булавки, и почти у всех из кармана свисала позолоченная цепочка для часов. Кое-кто из толпившихся возле дверей, не скрывая презрительной ухмылки, поглядывал на потертую морскую форму.

      Не глядя по сторонам, Джексон начал продвигаться сквозь собрание надменных джентльменов.

      – По всему видать, прямо с корабля, – буркнул один из них другому. – Интересно, читают ли они светские газеты во время плаваний?

      – Интереснее другое. У него такой вид, словно он уверен, что его примут, – посмеиваясь, отозвался его приятель.

      Делая вид, что это его не касается, Джексон шел дальше. Больно ранили не столько слова, сколько само отношение. Было очевидно, что его они ни в грош не ставят. Ну что ж, он испытывал к ним такое же презрение.

      Наконец Джек добрался до крыльца, на котором стоял дворецкий, рядом с ним возвышался огромный слуга в ливрее. Обычно дворецкий встречал гостей внутри дома, в прихожей, но здесь все было необычно. И дворецкий, и слуга, как стражи, стояли при входе в дом.

      – Прошу прощения, сэр, но сегодня Форрестеры не принимают, – не дожидаясь вопроса, произнес дворецкий, надменно вскидывая нос.

      – Тогда почему здесь столько народу? – растерянно спросил Джек и тут же прикусил язык, поняв всю наивность вопроса.

      – Между прочим, у нас тут очередь! – крикнул один из совсем юных джентльменов.

      – Будьте уверены, мы здесь уже да-авно, – протяжно произнес другой.

      – Кроме того, кое-кто отошел по своим делам, –