Великий жулик Большой папа. Валерий Гусев

V

      А ГДЕ МАШИНИСТ?

      Поездная трансляция зашуршала голосом начальника состава: – Обожаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Солнечная. Стоянка поезда – двадцать одна минута. Пассажиров Оболенских – Алексея и Дмитрия – прошу зайти к начальнику состава. Срочно!

      Мы с Алешкой выглянули в окошко. Наш поезд, замедляя ход, гремя колесами на стрелках, ворвался в путаницу множества путей, на которых стояли друг за другом огромные паровозы. Как новенькие, окрашенные в черный и красный цвет, с блестящими под солнцем начищенными медными частями, с высокими трубами и разными – громадными и маленькими – колесами.

      – Музей! – воскликнул Алешка. – Локомотивы всякие! Пошли скорей!

      – Руками ничего там не трогайте! – успела крикнуть нам вслед мама.

      – И паровоз не угоняйте! – добавил папа.

      (Замечу в скобках, что вот это его предостережение через несколько дней стало очень актуальным. Паровоз мы все-таки угнали. Впрочем, обо всем по порядку…)

      … Дядя Юра ждал нас возле головного вагона на платформе. Он был в белом кителе с золотистыми пуговицами и нашивками. И был, как никогда, похож на капитана дальнего плавания.

      – Пошли скорей! Времени мало! – Он схватил Алешку за руку, и мы бегом обогнули наш состав и перешли на соседний путь.

      Паровозы оказались огромные и величественные. Как собственные памятники. И, конечно, они были красивые. Особенно нам понравился маленький старинный паровозик. Точно такой, как самовар начальника.

      – Ему уже сто лет! – похвалился дядя Юра. Таким тоном, будто сообщил нам о своем собственном столетии. – Он возил вагоны из Петербурга в Москву.

      У паровозика (дядя Юра называл его «трешкой») была громадная пузатая труба, глазастые фонари, впереди – стальная решетка и очень симпатичная будочка машиниста. Прицепной тендер был полон березовых поленьев, а из трубы валил густой пахучий дым.

      – Живет, а! – восторгался дядя Юра. – Дышит!

      Паровозик и вправду пыхтел, будто тяжело дышал, забираясь на крутую гору. Или как закипающий самовар.

      Мы стояли рядом с ним, задрав головы. Я говорю: паровозик. А на самом деле его колеса были чуть пониже меня ростом, но много повыше Алешки.

      Вдруг в окошке будочки появился какой-то промасленный дед и радостно закричал:

      – Юраша! Здорово!

      Дядя Юра весь заулыбался и отдал ему честь.

      Дед ловко спустился по железным ступенькам и, вытерев руки тряпочкой, поздоровался с нами.

      – Куда едешь-то, Юраша?

      – До Светлорецкой. Пробный рейс. На новом локомотиве.

      – Молодежь знакомишь, значит? Правильно. Да ты знаешь, – вдруг он опять закричал, – твоего «Беспощадного» восстановили! На седьмом пути красуется. Веди туда юношей, покажи им, на чем воевал!

      – Не успею, Петруша! Стоянка – двадцать минут.

      – Успеешь! – весело пообещал дед Петруша. – Я маневрирую. Так я на вашем пути застряну – и все дела!

      – А начальник станции?

      – Ерунда! Скажу – реверс заело. Машине-то сто лет! Топайте.

      Он ловко взобрался в будочку, высунулся, помахал