Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты. Лев Толстой

постителей, и онъ подошелъ беспрепятственно къ самой двери. Сторожъ спросилъ, что ему нужно, и, узнавъ, что у него есть билетъ для посщенія, постучалъ въ оконце. Оконце отворилось. Другой сторожъ, съ той стороны, переговорилъ съ этимъ, зазвенлъ замокъ, и отворилась дверь, въ которую впустили Нехлюдова. Его попросили подождать, посидть здсь въ сняхъ, пока доложатъ смотрителю. На стн висла доска, на которой было выставлено число заключенныхъ на сегодняшній день, – ихъ было 3635: 2742 мущинъ и 893 женщинъ.

      Пока ходили къ смотрителю, Нехлюдовъ ходилъ взадъ и впередъ по снямъ и наблюдалъ т страшные признаки острожной жизни, которая проявлялась здсь. Въ сняхъ стоялъ одинъ солдатъ у двери, другой, вроятно фельдфебель, красавецъ, жирный, чисто одтый, выходилъ два раза изъ своей боковой двери и что то строго командовалъ, не глядя на Нехлюдова. Прошли подъ конвоемъ солдатъ, въ халатахъ и котахъ, человкъ шесть арестантовъ заключенныхъ съ носилками и лопатами, одинъ старикъ, кривой, рыжій и страшно худой, съ поразительно злымъ выраженіемъ лица. Они что то чистили на двор. Потомъ вышли развращеннаго вида женщины съ засученными рукавами, – нкоторыя были не дурны собой, въ цвтныхъ платьяхъ, – и смясь прошли на право и вышли оттуда съ тмъ же смхомъ, неся булки. Сторожа жадно смотрли на нкоторыхъ изъ этихъ женщинъ. Это были взятыя въ город за безпаспортность женщины, которыя мыли полы. И имъ за это давали булки. Черезъ ¹/₄ часа ожиданія пришелъ смотритель, солдаты вытянулись, и Нехлюдова попросили въ контору.

      Контора была небольшая комната во второмъ этаж. Въ комнат были только: письменный столъ, на которомъ лежали бумаги и стояла чернильница, кресло, стулъ и диванчикъ и всегдашняя принадлежность всхъ мстъ мучительства людей – большой образъ Христа.

      – Сейчасъ приведутъ, – сказалъ смотритель, другой – не тотъ, который впустилъ его въ женское отдленіе, но тоже дружелюбный, даже непріятно фамильярный. Онъ имлъ видъ, и тонъ его разговора былъ такой, какъ будто онъ давалъ чувствовать собесднику то, что они съ нимъ понимаютъ другъ друга. Онъ закурилъ папироску и предложилъ тоже Нехлюдову. Но Нехлюдовъ отказался.

      – Не скоро еще. Далеко коридорами.

      Дйствительно, времени прошло много. И молчать все время было тяжело, и Нехлюдовъ вступилъ въ разговоръ о томъ, много ли заключенныхъ и часто ли ихъ отправляютъ. Смотритель все тмъ же тономъ, что мы понимаемъ другъ друга, сообщилъ, что переполняетъ тюрьмы полиція, присылая безпаспортныхъ, а что отправляются они два раза въ недлю и все не по многу, такъ что никакъ нельзя опростать тюрьму. Вся переполнена.

      Среди этаго разговора послышались шаги по каменной лстниц, и подъ конвоемъ солдата показалась въ двери фигура Катюши. Она бол