Полное собрание сочинений. Том 10. Война и мир. Том второй. Лев Толстой

часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.

      – Ну что́, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.

      «Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.

      – Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.

      – Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?

      – Очень много, – краснея и с глупою, небрежною улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.

      – Что́? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.

      – Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.

      – Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.

      – Что́ же делать! С кем это не случалось, – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.

      Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что-то.

      – Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать… с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.

      – Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая, простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

      –

      В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.

      – Мама!… Мама!… он мне сделал…

      – Что́ сделал?

      – Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она.

      Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.

      – Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.

      – Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что́ делать, а вы мне говорите: «глупости»…

      Графиня пожала плечами.

      – Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.

      – Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.

      – Ну, так что́ ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж, – сердито смеясь, проговорила графиня, – с Богом!

      – Нет, мама,