Как ограбить швейцарский банк. Андреа Фациоли

до его автомобиля.

      – На то, чтобы выбраться из ванной, у них уйдет несколько минут. Вы машину вести сможете?

      – Да. – Сальвиати дышал полной грудью. – Теперь мне лучше.

      – Меня зовут Ренцо Маласпина, я работаю на Контини. Он попросил меня присмотреть за вами. Простите за опоздание.

      – Да что вы… Я не знал, что Элия…

      – Лучше поговорим об этом с ним. Вы помните, где он живет?

      Сальвиати кивнул.

      – Тогда до встречи в Корвеско.

      Контини протер глаза и сказал:

      – Сдается мне, что без кофе не обойтись.

      – Это я возьму на себя, – откликнулся Маласпина. – А есть что-нибудь будете?

      Контини кивнул:

      – Принеси хлеба. В холодильнике найдешь ветчину.

      Несмотря на боль, Сальвиати осознал, что хочет есть. Вообще-то он не ужинал. Он извинился за то, что натворил дел.

      – Я понимаю, что должен был предупредить тебя, – сказал он Контини, когда тот надевал рубашку.

      – Теперь уже поздно.

      – Осечка вышла.

      – Да.

      – К счастью, ты приставил ко мне своего человека.

      – Мм. Молчание.

      – И что теперь? – спросил Сальвиати.

      Молчание.

      Пришел Маласпина с кофе и ветчиной. Контини был сбит с толку ночной побудкой. Он ожидал, что Сальвиати может пойти на опрометчивый поступок. Но когда он увидел его у себя в дверях с разбитым лицом, то понял, что драчки кончились. Теперь начиналась война… и Контини не хотел идти на попятный. Когда-то Жан был готов рисковать ради него.

      – У Форстера туго с деньгами, – говорил Сальвиати. – Поэтому он настаивает на ограблении. Он хочет эти десять миллионов. Но я не знаю, пойду ли на риск. Даже если у этого Марелли есть нужные связи, я… я не знаю. Может, боюсь.

      – Другого выхода нет, – сказал Контини, опустошив чашку с кофе. – Нам придется украсть эти десять миллионов.

      Сальвиати вздрогнул.

      – Нам? – он посмотрел Контини прямо в глаза. – Ты не вор, Элия.

      Контини кивнул в знак согласия. Жан был прав. Законопослушность – нечто глубоко укорененное в сознании, пусть даже человек об этом не думает. Нелегко протянуть руку к копилке и убежать с деньгами.

      – Да, я не вор.

      Вся система государства построена так, чтобы защищать саму себя. Частная собственность, права гражданина. Структура общества, государства, Конфедерации и Вселенной.

      – Но ведь и ты, Жан, и ты теперь не вор.

      – А вот это не так. Я попробовал переменить жизнь, но видишь, где оказался.

      – Это не твоя вина.

      – Мы застигли Форстера врасплох там, в Тессерете. Может, если бы вместо того, чтобы убегать…

      – А что ты хотел делать, пытать его? Или похитить?

      – Возможно, предложить обмен.

      – Похищение человека хуже, чем ограбление. И у Форстера много друзей.

      – Ты прав, – кивнул Сальвиати. – Только вот никуда не деться от того, что ты не вор.

      Маласпина с чашкой кофе в руках молча смотрел на собеседников и напоминал