Случайный трофей Ренцо. Екатерина Бакулина

войну? Сколько людей погибло… Ради чего? Сразу договорились бы по-тихому! Или старый эмир Эрдо не хотел договариваться? Он был честный и принципиальный человек, так надо было прирезать его сразу, чего тянуть? Честным людям не место у власти. А ваш Юттар быстро нашел с Гильдией общий язык. Ему было, что предложить, да? Что он, душу заложил? Скотина!

      Лоренцо отвернулся, отошел к другому углу шатра, подальше, явно пытаясь справиться с собой, все это рвалось наружу… Выплеснулось.

      Только он не прав. Не прав… он ничего не знает…

      Мэй поняла, что слезы… Глаза щиплет и она ничего не может с этим сделать. Она столько времени пыталась держаться, и тут вдруг не смогла.

      Постаралась вдохнуть поглубже. Отвернуться… смешно так пытаясь поднять голову, чтобы слезы не выкатились и не побежали по щекам. Что толку. Дышать ровно. Справиться. Из последних сил. С тех пор… она не плакала даже, когда узнала о смерти родителей, держалась. Так что же теперь?

      Лоренцо повернулся к ней.

      – Мэй? – удивился он. – Эй, ты чего?

      Быстро подошел, остановился рядом, потом и вовсе присел на корточки рядом с ней.

      Его глаза совсем близко. И злости в них больше нет, только непонимание и… сочувствие… почти отчаянье.

      – Мэй…

      Он даже потянулся было погладить ее по плечу, но сразу отдернул руку.

      Она мотнула головой.

      Сейчас. Она справится.

      Шмыгнула носом – чего уж теперь скрывать. Стиснула зубы. И быстро вытерла слезы.

      – Все хорошо, – сказала почти твердо.

      Справится.

      9. Илойский трибун

      Кофе уже не действует, только руки начинают трястись.

      И голова трещит. Но от головной боли таблетки есть, пока действуют, хоть и не до конца. Ничего.

      Со сном хуже.

      Есть стимуляторы и посильнее кофе, где-то там даже коробочка завалялась, но Ренцо решил, что сейчас это не выход. Если бы быть уверенным, что – пара дней, и все закончится, можно будет спокойно отоспаться, то хватило бы здоровья попробовать. Ночи на две бы – еще ничего. Дальше… За неделю он однажды посадил сердце… и не только сердце, хорошо еще гильдейские врачи вытащили, поставили на ноги. Но больше такого повторять не хотелось, не мальчик уже, врачи могут и не успеть. Да и не захотеть тоже могут, если он пойдет против интересов Гильдии. А он идет.

      До дома – четыре ночи, а что будет потом – сказать сложно, возможно, еще хуже. И уж совсем плохо заявляться домой, после стольких лет, обожравшись стимуляторами, когда нервы совсем ни к черту. Дома дети, вся эта дрянь их касаться не должна. Не стоит втягивать их в личные дела.

      Мэй сидела, завернувшись по уши в одеяло.

      Подумал, что он ведь охраняет не от нее, не за свою жизнь опасаясь, как в первую ночь. Сейчас она нападать не станет, все изменилось. Теперь он стережет, чтобы никто не пришел за Мэй. Они могут прийти. А потом сказать, что она пыталась бежать и… Нет, мертвая Мэй им не нужна, но он все равно ее потеряет.

      Зачем ему это?

      Продать Мэй Гильдии – куда проще. И пусть разбираются.

      Завалиться спать, наконец,