Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1. Дарья Владимировна Торгашова

так ярко, и испугался самого себя…

      Пока я лежал, мучаясь от боли и от новых чувств, которые раздирали меня, я кое-что осознал. Со мной поочередно приходили посидеть мать и ее рабыня Корина, которая, как и ее хозяйка, всегда любила меня. Для меня Корина тоже всегда была больше другом, чем служанкой: возможно, из-за того, что увечье принижало меня, она не видела во мне будущего господина. И в один из таких дней я спросил ее:

      – Отец хотел выбросить меня, когда я родился?

      Корина сперва не поняла, о чем я, – а когда поняла, ужасно испугалась. Она стала говорить, что спрашивать такое – великий грех перед богами и предками; и заявила, что Никострат лучший отец и хозяин, какого мы могли бы пожелать.

      Я не спорил с этим – наверное, так оно и было. Я только повторил:

      – Отец хотел убить меня?

      Вероятно, Корина поняла, что я не отступлюсь. И тогда она призналась, что да – Никострат хотел выбросить меня сразу после рождения, по древнему обычаю, пока мне еще не нарекли имя. Но когда мать приложила меня к груди, он тоже принял меня как сына.

      Это было все, что я хотел знать. Я велел Корине уйти, и долго лежал один и думал…

      Потом, когда ко мне пришла мать, я ни словом не заикнулся о том, что узнал от рабыни. У матушки я спросил:

      – Ты знаешь, почему я родился таким? Почему я родился таким у тебя и отца?

      Мать сдвинула брови и надолго задумалась. А потом сказала:

      – Промысел бессмертных никому не ведом, Питфей. Ты очень умный мальчик… ты сам это знаешь; ты одарен Аполлоном, ты красив… Возможно, – тут Эльпида улыбнулась, – какой-то другой бог или демон позавидовал тебе и сделал тебя хромым, чтобы ты не слишком заносился. Боги часто завидуют людям.

      Я взглянул в ее синие глаза и спросил:

      – А разве тебе или отцу боги не завидуют?

      Матушка поняла, что ее слова не удовлетворили меня – и не могли удовлетворить. И тогда она воскликнула:

      – Возможно, это испытание, ниспосланное тебе… А может быть, у тебя особое предназначение, которое тебе только предстоит узнать!

      Я помню, как горячо она пыталась убедить меня, что я, несчастный калека, – избранник богов…

      Видя, что я опять не поверил ей, Эльпида поцеловала меня и ушла, пожелав поскорее поправиться. Я не думал тогда, что мои страдания имеют особую ценность для богов… и сейчас так не думаю: но теперь, на закате жизни, я пришел к мысли, что даже если страдания каждого отдельного человека не имеют значения, судьбы людей обретают великий смысл в их совокупности.

      Однако, пусть я, ребенок, и не мог осмыслить тогда всего этого, с постели я встал сильно изменившимся. Для меня начиналась новая жизнь.

      Глава 2

      Когда моя рабочая рука срослась и я опять смог держать в ней ложку и палочку для письма, я должен был вернуться в школу. Я был полон самых мрачных предчувствий; но ни с кем не делился своими страхами и не задавал родителям вопросов о моих обидчиках. Пока я болел, мы о них тоже ни разу не говорили. Да, гордостью своей, как и упрямством, я пошел в отца!

      Однако