Она читала по губам. Анна и Сергей Литвиновы

супруг, рыдала искренне, горько. Но молодой санитар все равно с трепетом ждал результатов гистологии.

      Пришли они достаточно быстро, и все оказалось чисто: не травил никто мужика. Сам виноват, что за здоровьем своим не следил, пил много, ел вкусно.

      – Не изобрели, Сенька, еще эликсира от всех болезней, – философски подытожил пожилой доктор.

      И деньги (что ему жена пациента совала) ей, уже вдове, не вернул.

Данилов

      Когда хорошенькая девушка (откровенно, как священнику!) повествует тебе о собственной грешной жизни – это вдохновляет. Усталости как не бывало – я внимательно слушал рассказ Адели. Пытался поймать ее волну.

      Тут нужно пояснение. Чтобы почувствовать, мне вовсе не обязательно хватать клиента за руку и уж тем паче вырывать – в цыганском стиле – у человека волосы. Также не требуется испытывать к нему симпатию. (Или антипатию.) Куда лучше, когда он тебе решительно безразличен.

      Как все выглядит технически? Бывает, я вижу картинку. Случается, слышу слова. Но в какой-то момент, как правило, неожиданно – просто вдруг понимаю, в чем дело. Кто-то во мне понимает. Самому остается лишь озвучить ответ.

      Однако сегодня внутренний голос молчал.

      Адель закончила свой рассказ, взглянула вопросительно, с надеждой – но я ничего не мог ей сказать. Абсолютно ничего.

      Я, безусловно, ощущал вибрации. Обрывки чужих мыслей, чаяний, чувств. Несчастливый брак. Самовлюбленный, холодный в общении супруг. Амбициозная, тонко чувствующая, молодая жена. Им не следовало связывать свои жизни. Не умри Григорий – пара все равно бы развелась. И на всю жизнь бы они остались врагами.

      Но Адель ведь ждет от меня совсем не психологической консультации.

      Я произнес – не слишком, впрочем, уверенно:

      – Мне кажется, что ваш супруг умер от естественных причин. Вы никак и ничем не способствовали его смерти.

      Женщина – кажется, она ожидала от меня совсем других слов – взглянула разочарованно. Потупила очи. Она явно хотела спросить (ее мысль я прочел без труда): не могло ли ее проклятье, в сердцах брошенные злые слова, лишить супруга жизни?

      – Нет, Адель, – твердо произнес я.

      Она посмотрела озадаченно.

      Я улыбнулся:

      – Среди кассиров одной известной канадской закусочной недавно проводили анкетирование. И выяснили: каждый работник – как минимум раз за смену! – желает клиенту провалиться в преисподнюю. Однако никакого всплеска смертности среди посетителей не наблюдается.

      – То есть вы считаете… – просветлела лицом она.

      – Я думаю, врачи были правы. Вашему мужу просто не следовало столько пить. – Нетерпеливо взглянул на нее. – У вас еще будут ко мне вопросы?

      – Да, – тихо отозвалась Адель. – Дело в том, что Гришка… Мой муж – он умер первым.

* * *

      Похороны прошли красиво.

      Адели особенно запомнилась графика печально голых (очень в тему!) осенних деревьев и струнный квартет, вдохновенно исполнявший «Air» Баха. Муж – с совсем не страшным, спасибо гримеру из морга, лицом – лежал в гробу