Книга Тьмы (сборник). Андрей Дашков

или инвалиды. Й-й-йааа-ййй….

      Жду. Сейчас добулькает. Хотя и так все ясно.

      – …йййй… Я – прямой родственник. Несовершеннолетний, восемнадцать мне стукнет в августе. И инвалид. Удостоверение показать? Или так поверите?

      – Не надо. Я верю.

      Окурок «Ватры» отправляется в вазочку. Наташка убьет…

      Что-то поднимается во мне. Что-то чужое. Свое. Взятое взаймы. На прошлой неделе, найдя в копии завещания координаты нотариуса, я разыскал последнего. При виде меня нотариус разом поблек. Угасло сияние лысины, потускнела булавка на галстуке. Лак туфель утратил лоск. Минут пять мы говорили ни о чем, я все не знал, как подступиться к главному. Потом собрался уходить. Нотариус проводил меня до дверей. И сказал, глядя в пол: «Извините… Я был обязан. У меня лицензия, вам не понять. Если что, обращайтесь. Вот телефон». Потом добавил глухим, старческим голосом: «Можете вызывать на дом. Я приеду». Вечером я посетил церковь при неотложке, нашел священника, исповедовавшего Скомороха. Батюшка – моложавый, с кокетливо подстриженной бородкой – благословил меня. Предложил поставить свечку. «За упокой?» – спросил я. «Не шутите так», – строго ответил батюшка, бледнея. Я не понял, что он имеет в виду.

      Шар-в-шаре-в шарике…

      Сажусь в кресло напротив.

      Шутов хоронят за оградой

Акт I Явление пятое

      Столовая в квартире Смоляковых.

      На заднем плане большое четырехстворчатое окно. Валерий проходит к окну, открывает две створки. Настежь. За ними, на заднике, изображен пейзаж, возможный только с третьего этажа: ветви цветущей акации и часть улицы, полускрытая листвой. Видна пластиковая вывеска «Вторая жизнь: дешевая одежда из Европы». Слабый шум улицы: урчание автомобилей, крики играющих детей. Где-то громко: «Марьяна! Иди обедать! Марьяна! Иди…» Звуки нервные, прерывистые, словно пленка фонограммы вся в склейках и очень старая.

      В правом кресле, ближе к залу, Кожемяка-младший.

      Кожемяка. Я уже подал в суд на папину вторую жену. Верней, мама подала. От моего имени. Пусть отстегнут с квартиры. Теперь вы. Ценная штука, да? Раз оставил?! Кстати, за какую-такую услугу?..

      Валерий (со странными интонациями. Кажется, у него болит горло). Нет. Не ценная. Вот, смотрите сами.

      Кожемяка-младший долго вертит шарик в руках.

      Валерий. Вы разочарованы? Ждали другого? Рассчитывали на антиквариат?

      Щека Кожемяки-младшего дергается иначе, чем все тело: раз, другой. Это хорошо видно. Сейчас горят все прожектора, включено освещение рампы. Яркий свет позволяет лицам без грима выглядеть отчетливо, резко.

      Валерий (очень тихо). Вы по-прежнему настаиваете на своей доле?

      Кожемяка. Да! Настаиваю! Вам не удастся обмануть меня! Я инвалид! Мне нет восемнадцати…

      Валерий. Ну что ж, ваш выход.

      Кожемяка. Что?!

      Валерий. Я хотел сказать: ваш выбор. Мне вовсе не хочется вас обманывать. Давайте сделаем так: вы выплатите мне мою часть, и я отдам наследство вам. Целиком. Договорились?

      Кожемяка (с подозрением). Нннн… Н-ннеее-ее… Небось заломите?

      Валерий (делаясь убийственно