Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка. Александр Сапаров

не погуби, сделай милость, выдери зубы! – кричала толпа.

      У всех собравшихся была одна и та же проблема: огромные флюсы виднелись у каждого, а у одного мужика, стоявшего на коленях, на правой щеке был здоровенный свищ, на дне которого виднелась кость нижней челюсти. Я беспомощно посмотрел по сторонам. Что же делать? А просители тем временем подползли ближе, и вот уже две бабы обнимали мои колени, плача горючими слезами. Один из мужиков, по виду зажиточный хозяин, кричал:

      – Сколько хочешь заплачу, не могу больше терпеть! Христом Богом заклинаю, выдери эту заразу.

      Оба стрельца, охранявшие вход в кремль, бессовестно ржали, глядя на это представление, а мне было совсем не до смеха. Не мог я оставить людей без помощи, а вот как все организовать, не представлял. Тут меня сзади хлопнули по плечу. Оглянувшись, я увидел воеводу. Он тоже улыбался, глядя на эту сцену.

      – Ну вот, Данила, понял, что без куска хлеба не останешься? А это ты только вчера зуб архимандриту вырвал. Завтра у тебя народу не в пример больше будет. Вон видишь, домик махонький, там дурилка местный живет. Он тебе его за грош на три дня отдаст. Сделай там свою перационку и дери зубье. Да пусть платят по-божески, а то прослышали, наверно, что монасям так просто зубы драл, вот и собрались на дармовщинку.

      Все получилось так, как сказал воевода. Мы с Антохой с помощью еще пары человек за час привели домик внутри из совершенно запущенного в состояние умеренной грязности и начали прием.

      Первой забежала самая бойкая баба и, усевшись на стул, начала ойкать и сомневаться. Когда Антоха надел ей маску на лицо, она заорала:

      – Вы честь мою женскую заберете, как только засну, так и заберете!

      Пришлось выйти на улицу и кликнуть вторую бабу, которая клятвенно обещала присмотреть, чтобы мы не покусились на честь ее подруги. Потом я долго возился с мужиком со свищом. Он, боясь удалять зубы на торге, довел себя до того, что гной нашел выход наружу через кость нижней челюсти и кожу. Теперь болей как таковых у него не было, но свищ из-за постоянного притока гноя не зарастал. Я удалил ему зуб, выскреб пораженные остеомиелитом кусочки кости и, сказав, что ему надо еще раз прийти ко мне, отпустил. Остальные больные особого интереса не представляли, и мы достаточно быстро закончили работу. Хорошо, что Торжок не Москва, во второй половине дня больные закончились. Да и, надо сказать, зубы в это время у людей оказались, пожалуй, получше, чем в наше время. Мы с Антохой, сами изрядно нанюхавшиеся эфира, качаясь, вышли на крыльцо. В моем кошеле чувствовалась приятная тяжесть. Да, люди, получившие возможность удалить зубы без боли, денег не жалели. А то, что они лечились у лекаря, дравшего зубы у отца Мисаила и отца Павла, повышало их собственный авторитет до небывалой высоты.

      Мы, собрав все свои принадлежности, медленно шли в кремль. У меня появилась мысль, что пора выходить из-под опеки воеводы и устраиваться в жизни самостоятельно. Про моих гипотетических родственников он, похоже, полностью забыл. Так что если я поработаю два-три дня, домик себе куплю. С такими мыслями я и зашел в кремль.

      Уже темнело, и портрет