Загогулина. Марина Москвина

все было, как в бане.

      Водостоки, шланги, резиновые ковры, зеленая мочалка! Потом – веник с высохшими листьями на прутьях и полные корзины тряпок!..

      Я представила себе моющегося Циклопа – с мылом, с мочалкой. Как его поливают из шланга и похлопывают березовыми вениками!

      И тут распахнулась еще одна дверь на «выгульный двор». И мы со Львом над крышей сарая, вдали, увидели огромную золотую женщину вроде бы с дрелью.

      В «выгульный двор» въехал грузовик. Свиновод в синем сатиновом халате подал к кузову настоящий деревянный трап на колесах!

      Трап был горкой, без ступенек.

      А по нему – под марш Дунаевского, гремевший изо всех динамиков – с абсолютно чемпионским видом спускался евин по имени Самсон.

      У трапа встречать Самсона сбежались все работники отдела свиноводства. Они почтительно расступались. И он по резиновой дорожке стал очень прытко продвигаться к тому месту, где наблюдали за его прибытием я и Лев Цуцульковский.

      – Идем отсюда, – говорю я.

      Но Лев не шевелится.

      А Самсон – уже вот он! Тигровой масти! Три подбородка! Щетина на голове торчком! А хвост – с кистью – воинственный, как у ящера Комодо.

      – Лев! – говорю. – Цуцульковский!!!

      Смотрю: он сделал такое лицо… Прямо каменное! Даже глазами не моргает.

      Тогда я вышла из-за Льва и загородила его от Самсона. Я бы не знаю от кого бы его загородила! Ведь Лев был моим избранником.

      – Укусит! – прошипел сзади Лев. – Свиньи кусаются, как дьяволы!

      Все точно. Самсон ощерил желтые клыки и, по-моему, приготовился к броску.

      – А ну пошел!!! – заорала я, как в жизни бы не заорала, если бы за моей спиной не стоял окаменелый Лев Цуцульковский, Лев, о котором я думаю с утра, сразу, как только просыпаюсь!

      Самсон опешил. Он вытянул чушку трубочкой, попятился и… жалобно загудел через нос.

      Теперь на меня двинулся свиновод – тот, первый, в сатиновом халате.

      – Девочка! – строго сказал свиновод. – Посторонись!

      И Самсона мимо нас со Львом за ухо и за хвост ввели в свободный вольер.

      …Вот мне нравится, когда в Москве апрель!.. Летели на повороте искры от трамвая – то Большой Медведицей, то Малой!

      Лев сказал мне на прощанье:

      – Знаешь, Шишкина, что больше всего ценил в женщине Карл Маркс?

      Я не знала.

      – Слабость, – сказал Лев. – Пока.

      Глава 9

      О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НОЧЬЮ

      Ночью я проснулась оттого, что Мариам в темноте ходила по комнате. Она ходила очень тихо, но за ней на весь дом топал Чипе.

      – Ты чего? – говорю.

      – Кажется, пора! – отвечает Мариам.

      – Эй! – я вскакиваю с кровати и бегу к родителям. – Мариам – пора!!!

      Залаял и запыхтел Чипе. Тут же вскочила мама. Папа тоже вскочил. И все впотьмах забегали, натыкаясь друг на друга.

      – Свет! – скомандовала наконец мама. – Чипе – место! Мариам – одеваться!

      – А я? Что мне делать? – спрашивает папа.

      В руках