Первый, второй, третий…. Александр Соболев

щетиной. Сын вырывался и убегал в детскую комнату. Мать отца обстирывала, чистила и отмывала. Иногда они ходили гулять в парк или в Макдональдс втроем. Мать радовалась временной гармонии, а Тимур чувствовал себя не в своей тарелке. Не воспринимал он этого волосатого мужика своим родным человеком. Наверное, так оно и было.

      В один из таких приходов отца мать нашла у него в кармане пакетик с белым порошком:

      – Что это, Саша? – спросила мать.

      – Дай сюда, – отец вырвал пакетик из рук матери, – не обращай внимания.

      – Это наркотики?

      – Нет, ты что! Я не наркоман, – возражал слегка испуганный отец.

      – Тогда что это?

      – Не задавай глупых вопросов. Я не обязан отчитываться перед тобой.

      – Нет, постой. Если это наркотики, то я прошу тебя сюда их не приносить. Здесь не наркопритон. У меня здесь маленький ребенок, и мне ничего такого не нужно!

      – Ты не понимаешь! Так все нормальные музыканты живут. Это нужно для того, чтобы расширилось сознание. Чтобы услышать тонкие струны вселенной. Мне надо раствориться в воздушном эфире мироздания.

      – Это ты ничего не понимаешь. Ты прожигаешь свою жизнь. Ты ничего из себя не представляешь. Если у тебя пусто внутри, никакие наркотики или любые стимуляторы не помогут. Ты полное ничтожество! – крикнула мать.

      – И кто мне это говорит? Серость и тусклость – вот твое имя! Ты ничего не смогла в жизни добиться! И ничего не добьешься! Тебе бы радоваться, что живешь со мной в одно время. Что я делю с тобой свою постель, – отец громко говорил и широко жестикулировал руками.

      – Небольшая честь делить с тобой постель. Там, наверное, побывало больше шлюх, чем жителей в Московской области. Раньше я думала, что ты талантливый и перспективный музыкант. А теперь я вижу, как сильно заблуждалась! Если ты связал жизнь с наркотиками, уходи. Ты нам не нужен, – мать указала рукой на дверь.

      – Не пожалеешь? Будешь локти кусать, но будет поздно. Извинись немедленно, и тогда я, быть может, тебя прощу.

      – Никогда! Ты – ничтожество, и нам не нужен такой муж и отец, – непреклонно ответила мать.

      – Ты нам не нужен. Уходи, – Тимур выскочил из своей комнаты, подбежал к отцу, начал колотить маленькими кулачками по коленке, обтянутой кожаными штанами.

      – Убери своего сучёнка, – отец легко взял и отшвырнул Тимура в угол комнаты.

      Тимур пролетел метров пять и ударился головой о стенку. Из носа пошла кровь. Мать кинулась к сыну, прикрывая от жестокого отца и вытирая Тимуру кровь платком.

      – Уйди, прошу тебя, – кричала и плакала мать.

      – Ну, как хотите, я думал, что у меня есть семья, а теперь вижу, что меня здесь не ждут. Небось завела какого-нибудь кобеля, потому и стала такая смелая. Но я не жадный, пускай пользуется.

      – Какое-же ты ничтожество! Что я могла в тебе разглядеть? – мать гладила Тимура по голове.

      – Еще раз тронешь мамку, я тебя убью, гадина! – прокричал Тимур.

      – Весь в тебя,