Любовь от начала до конца. Юрий Ищенко

и вырезал перочинным ножом: «Тоня Иванченко». Немного помедлил и добавил рядом: «Я тебя люблю».

      Мне казалось, ты обязательно пройдёшь мимо этого дерева, увидишь свежевырезанную надпись и поймёшь, кто это сделал.

      Увидел я тебя снова перед самым отъездом. Мы с родителями уже собрались, вышли на аллею, ведущую к остановке электрички. Помню, я держал в руке магнитофон «Романтик», который захватили с собой наши соседи, и от этого чувствовал себя немного взрослым. Родители отстали, я оглянулся на них и увидел тебя. Вы с подружками шли сзади. Потом обогнали меня, но не ушли далеко вперёд, а держались где-то рядом. Из магнитофона неслась песня, почти весь текст которой я помню до сих пор:

      Ты возьми да помоги мне хоть раз понять,

      Ни к чему на четверги каждый раз пенять,

      Ну, разве можно весь год ждать, когда этот дождичек пройдёт,

      Этот дождь пройдёт.

      Такой был припев.

      Потом мы ещё долго стояли на насыпи, которая служила платформой для электрички. Ты о чём-то разговаривала с подругами, и я изредка ловил твои ускользающие взгляды.

      Глава третья

      Давай дружить

      Так дальше продолжаться не могло.

      Мне хотелось говорить с тобой. Но как тут можно говорить, если мы учимся в разных классах? Да, мы знакомы. Но знакомы как ученики, которые учатся в одной школе. А мне хотелось общаться с тобой как с человеком, как с девушкой. Как это объяснить? Подойти к тебе и сказать: «Тоня, я тебя знаю, и ты меня знаешь. Но этого недостаточно. Давай с тобой знакомиться заново».

      Смешно.

      И тогда я снова вспомнил про Сергея Дубова. Я ещё раз поговорил с ним о нашей общей записке тебе. Он согласился. Содержание записки было примерно таким: «Тоня, ты нам нравишься, мы хотим с тобой дружить. Согласна ли ты?». Точного текста записки я уже не помню, но, кажется, я воспроизвёл его правильно.

      Решили, что записку тебе передаст Сергей, потому что он твой одноклассник и сделать это ему будет проще.

      Через несколько дней меня приняли в комсомол, и мы с Вадимом Швецовым и кем-то ещё из моих одноклассников отправились в Жовтневый райком комсомола получать комсомольские билеты. По пути встретили тебя с одноклассницами. При встрече мы обменялись такими красноречивыми взглядами, что, кажется, все это заметили. Во всяком случае, Вадим заметил и сказал многозначительно: «Как она на тебя посмотрела…».

      Наша записка была уже у тебя.

      Был ясный солнечный день, настолько тёплый, что девчонки тут же облачились в лёгкие платья. Настроение было праздничное, но немного тревожное. Меня обрадовал твой взгляд, но это только взгляд. А что ты ответишь?

      Кажется, через день или два нам передали ответ:

      «После всего, что произошло, мы не можем с Сергеем дружить. И он сам понимает, почему. О дружбе с Ромой я подумаю. Не знаю только, как он себе представляет эту дружбу».

      Прочитав это, Сергей скривился и сунул записку мне, добавив небрежно: «Не очень-то и надо было. Уступаю».