Ну как же себя не обожать?!. Петр Мельников

целое воскресенье для прокручивания симптоматики в затылке и других областях моей головы. А если начинать прокручивать, то лучше всего было вернуться к самому началу, как это рекомендуют делать в классических детективных историях. Процессы диагностики и раскрытия преступлений имеют много общего и результат двоякий: либо это логический обосновнный вывод (диагноз, обвинение) на основании добытой информации, либо иррациональное «озарение» типа «знаю, что за болезнь» и «знаю, кто убил», но не могу обосновать. Знаю и всё. То есть основание для этого знания, конечно, есть, но оно глубоко запрятано в подсознании, в системе расссредоточенных ассоциативных связей, там, где обитает трансцедентное. Спасает то, что обе методики могут сочетаться: данные накапливаются и вдруг какой-то стимул их как бы высвечивает острым лучом. Или наоборот – «озарение» подтверждают объективными исследованиями, и путь к истине в обоих случаях гораздо короче. В любом случае без накопленного опыта не обойтись. В древности врачам было достаточно исследования пульса. Сейчас это знание утрачено и об этом не принято говорить.

      Что же было в начале? Я внушил себе, что нужно непременно вернуться к первому впечатлению и подождать, когда откликнется иррациональное. Если откликнется. В самом начале было появление в дверях кабинета небрежно прокрашенной пациентки. Она так и встала перед глазами. Рыжая краска лежала на голове какими-то размытыми пятнами. Почему же это обстоятельство так мне врезалось в память ещё до того, как женщина изложила свои жалобы?

      Не успел я об этом как следует подумать, как наступило просветленье. Всё оказалось проще простого, встало на своё место: нет никакого общего заболевания несмотря на симметричную реакцию лимфоузлов и воспалительные показатели крови. Причина совсем в другом. У меня даже руки похолодели от возбуждения. Наконец нашёл номер телефона больной, стал названивать и сразу услышал знакомый голос. Быстро спросил:

      – Скажите, есть ли дома кто-нибудь кроме вас?

      – Это вы, доктор? Да, дома мой муж, а в чём дело?

      – Позовите его, пожалуйста, к телефону.

      Последовала долгая пауза. Затем дрожащим голосом больная спросила:

      – Что-нибудь ужасное? Лучше сразу скажите мне.

      Тут я сообразил, какой сделал ляп.

      – Простите, всё как раз наоборот. Мне нужно знать, когда вы покрасили волосы.

      – В последний раз во вторник. При чём здесь волосы?

      – Какой расчёской вы пользовались?

      – Металлической. Муж расчёсывал.

      – Попросите его посмотреть нет ли ранки на голове.

      – Я и без него знаю. Он поранил кожу, когда расчёсывал на пробор. Я дальше не дала красить. До сих пор мокнет, а голова как географическая карта.

      – В каком месте ранка?

      – На макушке. Точнёхонько посредине.

      Тут я с облегчением выдохнул: это-то и было причиной необъяснимой двухсторонней симптоматики. Процесс симметрично распространялся в обе стороны. Сказал:

      – Хочу порадовать вас диагнозом. Гнойное воспаление волосистой части головы,