Пепельная Луна. Ольга Фарбер

«Ну, открывайся!»

      Не желая поверить в очевидное – дверь не открывается, – Катя дернула ее на себя, но без толку. Перестав заботиться о том, что лязг ключей нарушает утреннюю тишину подъезда, принялась судорожно крутить ключом в скважине туда и обратно, дергая дверь уже на каждом повороте, будто замок мог самостоятельно изменить принцип своей работы.

      – Мама, ты?

      Замок лязгнул изнутри. Соня в пижаме с мишками, которая давно стала ей мала, заспанно хлопала глазами. На щеке виднелась полоса от подушки. Значит, крепко проспала всю ночь на одном боку.

      – Мам, ты чего так рано?

      – Соскучилась, Совушка!

      Самое ласковое семейное прозвище Сони придумала Анна Ионовна, сама Катя пользовалась им нечасто, в минуты наибольшей нежности.

      – А чего ты ломилась-то? – зевнула Соня.

      – Да не открывалась, представляешь. Я несколько раз пробовала открыть. Хорошо ты дома, а то пришлось бы вызывать мастера и замок менять, – Катя постаралась, чтобы голос звучал как можно более невинно и беззаботно.

      – Вчера нормально открывалась, – Соня пожала плечами.

      – Погоди, сейчас проверим, – Катя вставила ключ в замок и свободно провернула его на четыре оборота.

      – Странно, у меня дальше третьего не шло…

      Соня вопросительно посмотрела на нее и снова зевнула.

      – Чайник поставить?

      – Нет, Совушка, иди поспи еще, а то я тебя разбудила.

      Соня кивнула и пошла в свою спальню.

      – Возьми сразу деньги для девочки, чтобы не забыть.

      – Для какой девочки? – В глазах Сони мелькнуло недоумение.

      – Для однокурсницы, которая раком больна, – напомнила Катя.

      – Ааааа, – Соня дурашливо хлопнула себя по лбу. У Кати сжалось сердце, таким знакомым, родным был этот жест: дочь с детства красноречиво изображала им крайнее раскаяние, когда что-то случайно забывала – совочек в песочнице на детской площадке, мешок со сменкой в школьной раздевалке.

      – По сколько вы собираете?

      – Кто как может, ну тысяч двадцать было бы неплохо.

      Катя хотела сказать Соне, что обычно на благотворительные цели перечисляют по пять-семь тысяч, если только это не благотворительный бал, когда принято жертвовать гораздо более крупные суммы. Недавно ее пригласили на одно из таких мероприятий, которое организовывала в Москве жена известного английского банкира, господина Дилсона. Вспомнив суммы, которые оставляли гости, Катя молча достала из сумки кошелек.

      – У меня наличными только десять. Передай пока их, а потом, если будет нужно, добавим. Или, хочешь, раз расчетного счета нет, скажи мне телефон мамы этой девочки, я в Сбербанк-онлайне переведу по ее номеру и в сообщении напишу, что от тебя. Ехать не надо.

      Соня энергично мотнула головой.

      – Мне кажется, ей необходимо, чтобы мы лично приезжали и разговаривали с ней.

      – Как скажешь.

      Катя отсчитала купюры и протянула Соне.

      – Спасибо, ма! Я уже проснулась, – оживилась Соня. –