Пепельная Луна. Ольга Фарбер

чтобы ты учебу не бросила, – ответила Катя тогда невпопад, скорее следуя своим мыслям.

      – Ой, ну что ты себе в голову взяла! Хотя вот ты сама бросила аспирантуру и долго никому не говорила, мне Аня рассказывала…

      Аней она с детства называла прабабушку Анну Ионовну, а бабушку – Надей. Катя не узнавала свою строгую мать – никто и никогда не называл ее Надей, кроме давно пропавшего из их жизни мужа, Александра Суворова.

      Надя то и дело снабжала Соню кулечками конфет, а то и купюрой «на личные нужды». Порой Катя даже завидовала дочери, поскольку не могла припомнить душевной теплоты матери по отношению к себе в детстве. Наверное, действительно внуков любят больше, чем детей, утешала она себя.

      – Я и не отрицаю, что ушла из аспирантуры, но тогда время другое было! Тебе не представить… Одна страна развалилась, другая только появлялась. Перестройка, начало 90-х… Да и потом, я-то получила высшее образование, а науку бросила ради работы, и неизвестно, как бы мы сейчас жили, не сделай я тогда этот шаг. А вот если ты из Гнесинки вылетишь, Аня этого не переживет! Она столько сил в тебя вложила. И уж не знаю, как у Тимура, а у тебя точно талант, и его надо совершенствовать, а не… не… – Катя не знала, чем закончить, и неожиданно для себя добавила: – Не по показам мод ходить!

      Сказала и тут же пожалела, услышав себя словно со стороны. Ей совсем не хотелось обидеть Соню, ведь на самом деле в модных показах нет ничего плохого, ведь не стриптиз же Соня ходит смотреть…

      После осмотра дома сон как рукой сняло. Она пошла на кухню, сварила себе кофе и сделала тост с сыром вопреки диетическим наставлениям Денисова, испытав при этом даже нечто похожее на удовлетворение от того, что поступила по-своему.

      Кофе взбодрил ее настолько, что Катя решила включить ноутбук, проверить почту, которая наверняка накопилась за несколько дней, ведь в последний раз она отвечала на корреспонденцию еще в Берлине, до того как узнала о случившемся с Анной и Дирком.

      Главное же – у нее не шла из головы Сонина однокурсница, которой требовались деньги на лечение. Ей даже представить было страшно состояние несчастной матери этой девушки, узнавшей о диагнозе дочери. Те несколько дней, что ей удалось провести с Семеном перед его смертью в госпитале «Ассута», запомнились Кате на всю жизнь – не только безмерным мужеством, терпением и любовью к жизни пациентов, но и глазами их родственников, полными бездонного отчаяния и бесконечной веры в спасение, вопреки всем прогнозам.

      Катя достала тоненький ноутбук, лежащий в ящике секретера. Иногда она приезжала в дом на Николиной Горе не только отдохнуть, но и поработать в тишине, поэтому запасной компьютер с доступом в Интернет был тут нелишним. Она проверила почту, отправила вежливые дежурные письма партнерам агентства, мысленно посетовав на то, что все до сих пор предпочитают писать ей, тогда как добрая половина ответов была в прямой компетенции секретаря.

      Мысли о несчастной девушке не отпускали Катю. Одним кликом она пробудила ото сна свою страницу на «Фейсбуке»,