Пепельная Луна. Ольга Фарбер

ушел и не оглянулся, чтобы вежливо проститься со своей попутчицей. Катя зажмурилась, словно собиралась с головой окунуться в холодную воду, и призналась самой себе: да, вот это последнее вонзилось в нее занозой.

      Оставив тщетные попытки заснуть, она подошла к окну и отодвинула занавеску. Полная луна стояла в небе прямо напротив дома – величавая, холодная, молчаливая визави. Не поймешь, дружественная, враждебная или просто отстраненная. Луна и Катя стояли друг против друга, разделенные окном, бодрствующие в теплой майской ночи – одна по призванию, другая по принуждению. Одна на небе, другая на земле.

      И тут раздался резкий звук, похожий на стук захлопнувшейся от порыва ветра форточки.

      Форточки были еще одним приветом от Семена. На окнах в доме стояли деревянные стеклопакеты, созданные по эскизам прежнего хозяина. Разумеется, старые рамы оставлять было нельзя, и Семен сохранил от них главное воспоминание – форточки. Где вы еще найдете стеклопакеты с форточками?

      Катя прислушалась: звук не повторился, но то, что раздался он внутри дома, сомнений не вызывало. На первом этаже все закрыто. Может быть, на втором? Или упал какой-то предмет, или…

      Она бесшумно подошла к двери спальни и снова прислушалась. Что, если все-таки воры? Наверняка тот, кто планирует ограбление, заранее собирает информацию о владельцах, ведет слежку, в конце концов – действует по наводке. И если целенаправленно идет на дело в момент, когда в доме находится хозяйка, имеет самые кровожадные намерения. Хотя брать в доме, кроме памяти, нечего. Не будут же воры выносить и грузить диваны и кресла. Что касается денег, то было бы странным держать крупные суммы в загородном доме, хозяйка которого появляется не каждый день и использует это жилье скорее в качестве дачи.

      «Бог не выдаст, свинья не съест», – вспомнила Катя любимую поговорку Семена. Звучит грубо, но ему она нравилась. Так он говорил, подписывая какие-то бумаги – разумеется, она никогда не спрашивала подробностей – и подмигивал ей, как бы беря в сообщники. Воспоминание о Семене придало силы. Черт возьми, она в его доме, в своем доме! В конце концов, чтобы преодолеть страх, надо на него пойти – так учат в детстве не бояться темной комнаты.

      Катя открыла дверь и решительно, но бесшумно пошла в гостиную. По пути глянула в зеркало. В доме было много зеркал разного размера, они встречались в самых неожиданных местах. Больше всего ей нравились маленькие зеркала, висевшие между старыми семейными фотографиями: смотришься – и как будто ты уже там, с ними, твой портрет висит на стене.

      На этот раз зеркало показало ей встревоженное бледное лицо и пышную копну волос, казавшихся в льющемся из окон лунном свете тоже белесыми. Шелковая белая ночная сорочка почти до пят дополняла образ.

      «Ни дать ни взять – привидение! – усмехнулась Катя. – Сейчас я бы сама себя испугалась».

      В стенной нише коридора стояла массивная высокая статуэтка – бронзовый кот с неестественно вытянутой шеей. Подарок одного из клиентов