Тайна Симеона Метафраста. Анна Дашевская

усмехнулся и ответил:

      – Уважаемый гражданин – владелец антикварно-букинистической лавки пан Тадеуш Красницкий. Он поручился за подозреваемого и поселил его в своём доме. А украсть он пытался, по словам Войтыцкого, большой раритет, драгоценную книгу 1558 года издания Эльзевира, «Готская руническая письменность…». Ваш хороший знакомый, Симеон Метафраст.

      – Что, опять? – простонал Алекс. – Мы от этой книги никогда не избавимся…

      Кулиджанов развёл руками. Он сохранял суровый вид истинного розыскника, но глаза смеялись.

      – Так получается, что книга не в Монакуме, а в Кракове? – поинтересовался Никонов.

      – Слушай, был напечатан тираж! Пятьсот экземпляров, конечно, совсем немного, но и покупали нашего Метафраста только маги. А они живут долго, и книгами не разбрасываются, поэтому могла сохраниться большая часть тиража. Мы ищем следы не просто «Готской рунической письменности», а том с пометками короля Сигизмунда Августа.

      – И не только мы, – меланхолически заметил инспектор и протянул руку к последнему кренделю.

      Алекс опередил его, быстро схватил выпечку и откусил краешек.

      – Солёный, да со сладким кофе – красота! – сказал он. – Ты прав, Глеб, не только мы. Так что было бы лучше, если бы эта книга оказалась у Монтегрифо, её бы конфисковали, да и дело с концом.

      Тут у Кулиджанова просигналил коммуникатор, он посмотрел на экран и ответил. Разговор был явно неприятный, капитан-лейтенант повторял только «да» и «нет» и мрачнел с каждой фразой. Наконец он отключил коммуникатор, отложил его в сторону и сообщил:

      – Класхофен ушёл от наблюдения, избавился от фиксирующего амулета и исчез из Москвы.

      Верещагин выругался, инспектор с досадой плюнул.

      – Ну ясное дело, эти обалдуи расслабились… Говорил я, надо его за решёткой держать! Нет, разрешили домашний арест, как же – пожилой человек, вдруг плохо станет…

      – Надо будет, когда снова Класхофена возьмём, сообщить ему, что его охарактеризовали как пожилого! – развеселился вдруг Кулиджанов. – Авось сдохнет от злости!

      – И когда это произошло?

      – Примерно в тот момент, когда мы устраивались поудобнее в дирижабле.

      – Погоди, но это ж позавчера! А почему только сегодня сообщили?

      – А потому, что этот… пожилой антиквар, прострел ему в поясницу, сказал, что заболел, простудился, плохо ему, и попросил не беспокоить. Амулет показывал, что он на месте, вот ребятки и уважили просьбу.

      – Лопухи, – подвёл итог Никонов. – А мы предупреждали…

      В этот момент в открытое окно влетел магвестник и приземлился на стол перед Алексом.

      – Надо же, какая у нас сегодня активная переписка! – хмыкнул он. – И что тут у нас?

      Белая птичка превратилась в записку: в витиеватых выражениях господина Верещагина просили пожаловать в особняк Маноло Пабло Эстебана Монтегрифо к семи часам вечера, дабы завершить обсуждение сделки. Приписка рекомендовала вечерний костюм, так как господин Верещагин приглашается также и на коктейль