Радужная вдова. Роман Канушкин

отгуляли что надо, весело. «Горько» кричать прекратили, значит, сейчас пьют. До того места ограды, что их интересовало, было не больше пятидесяти метров открытого пространства. Они подошли близко. Очень близко к дому Лютого. Паша думал о второй части инструктажа и об ощущении, от которого он никак не мог избавиться: они подошли очень близко к дому Лютого, и это дело все больше и больше пахнет дерьмецом. Да нет, уже не дерьмецом, а просто откровенным дерьмом. К которому его подталкивают и на которое ему, конечно, не укажут до тех пор, пока он не вляпается. Так что Паше лучше быть очень внимательным. Лучше глядеть в оба.

      К фасадной, почти полностью стеклянной стороне дома Лютого примыкал такой же стеклянный колпак, и в нем ползал лифт. Три этажа вверх и два – под землю. Там сауна, тренажерный зал с прекрасной вентиляцией, со вкусом отделанная бильярдная и ниже – подземный гараж, подсобки. Всего пять уровней. Колпак был темного, почти зеркального стекла, однако изнутри, из лифта, открывался прекрасный обзор на реку и сосновый бор.

      Еще до начала свадьбы Лютый показывал Ворону дом, и они поднимались на лифте из бильярдной на третий этаж, где Игнату была отведена спальня. Здесь же, на третьем этаже, Игнат с удивлением обнаружил библиотеку.

      – Ты чего, Рыжий, – спросил Ворон, – превращаешься в книжного человека?

      – Да, в лютого библиотекаря!

      Они рассмеялись, Владимир Ильич произнес:

      – Ну, знаешь, для детей, братишка… Нормальное дело. Мы-то так дураками и помрем. Хотя, может, на старости лет… А если серьезно – я дам детям самое лучшее образование, чтобы были не чета нам. В Англии, наверное…

      – Ничего, мы свои университеты в другом месте прошли.

      – Это да. Но я не хочу им таких университетов. Хватит того, что их папки колотились.

      – Потом вернутся и будут нудить – мол, папаша, вы не в той руке нож с вилкой держите.

      – А это ерунда. Я этому научился быстро. Бизнес – это как жизнь, заставит.

      – Я обратил внимание: там, внизу, официанты накрывают, столько приборов… Даже не знаю, как чем пользоваться?

      – Говорю – ерунда, начинай с внешних вилок и ножей. А вообще – не забивай себе голову, ешь хоть руками. Ты же в моем доме…

      – Кто тебе книжки-то подбирал?

      – Деньги.

      – Деньги?

      – Конечно. Рыжий, который тебя привез, кому-то забашлял, и у меня здесь полный плезир. Зря смеешься, если честно, я даже кое-что почитывать стал, не мурню всякую, а таких знаменитых папок. И там есть очень даже, как ты говоришь, нормалды. Башковитые ребята.

      – Значит – нормалды! – Ворон улыбнулся. На столе лежал томик Ницше.

      – Только у меня совсем времени на все это нет. А жаль.

      – Наверное, жаль.

      Потом они вышли на лужайку перед домом, а потом началась свадьба.

      Сейчас солнце покинуло зенит, и темный стеклянный колпак лифта перестал слепить глаза, утратив часть своих зеркальных свойств. Но не совсем. И быстрый солнечный зайчик пару раз блеснул на ровной глади стекла. Вполне возможно, кто-то баловался. Игнат смотрел на колпак лифта, где отражались причудливо изогнутые деревья за домом