Радужная вдова. Роман Канушкин

очками. Вот вроде бы и все.

      – Боже мой! – восторженно произнесла его ночная гостья. – Да тебе можно отправляться в Голливуд!

      – Что я и делаю, – сказал Игнат в некотором смущении. Потом посмотрел на девушку. Теперь она выглядела явно лучше, чем с утра. Да нет, она была просто хороша, похмелье помешало вовремя это понять.

      – Совсем другой человек – великолепно выглядишь, – она весело присвистнула, – так изменился.

      – Спасибо. А ты просто великолепно выглядишь, тебе не надо меняться. Тебе в жизни повезло больше.

      – Зря смеешься. С утра твое лицо было похоже на… на дыню! – Она улыбнулась.

      Игнат протянул руку и почти дотронулся до ее груди. Но не коснулся ее.

      – У тебя здесь две превосходные дыни.

      – И на том спасибо. – Она теперь рассмеялась, потом пристально посмотрела на Игната. – Ты хоть что-нибудь помнишь?

      – Когда вспомню – скажу.

      – Ладно, не мучайся. Просто… мне было хорошо.

      – После этого мы должны поцеловаться, а потом пожениться.

      – Почему?

      – Так бывает в кино. И еще детей нарожать. Ты, кстати, любишь кино?

      – Почему утром ты не захотел меня?

      – Это не ответ.

      – А если ответ?

      – Тогда я хочу тебя сейчас.

      Игнат понял, что делает, когда уже прижал девушку к себе. Он с какой-то шальной веселостью подумал, что, наверное, до сих пор пьян или просто сходит с ума: внизу его ждет автомобиль и незнакомые люди, он одет в костюм, который стоит две его зарплаты, и теперь, словно действительно герой какой-нибудь дешевой эротической киношки, он за пару минут собирается трахнуть свою юную гостью. Великолепно! Прямо плейбой. Но в последнюю минуту он почувствовал бешеный прилив желания, почувствовал, как ее рука расстегивает пуговицы на джинсах и с силой сжимает его тело; он услышал ее стон и, не снимая очков, впился губами ей в шею. Ее кожа оказалась бархатной и чуть смугловатой. Девушка была в широкой юбке, и Игнат быстро стянул с нее черные трусики, провел пальцем по внутренней части бедра. Поднял ее ногу, снова прижимая девушку к себе, и опять же с каким-то веселым удивлением обнаружил, что она давно готова к любви.

      – Сладкий, – прошептала девушка, и Игнат почувствовал, что по ее телу прошла волна легкой дрожи. Теперь он уже нежно коснулся ее груди.

      – Две чудные дыни…

      Игнат приподнял девушку; она была легкой, ее волосы пахли какими-то удивительными, неведомыми растениями, которые всегда распускались в конце мая на юге, – воспоминание, оставшееся от детства. Мышцы налились сталью, Игнат еще чуть приподнял девушку, они радостно улыбнулись друг другу.

      – Развратница, – хрипло и низко произнес Игнат, понимая, что сладостный ком подкатил к горлу и теперь будет мешать говорить.

      – Повтори это еще раз.

      – У тебя не только две превосходные дыни, у тебя еще… – И он вошел в нее, вошел в ее горячее зовущее лоно. Потом отпустил руки, перестал ее поддерживать…

      – О, маммаа… – простонала девушка, обнимая Игната за шею и пропуская его все глубже и глубже.

      «Черт,