Игра в молчанку. Эбби Гривз

неуверенно, словно проверяя, вернулась ли к тебе эта способность. Потом ты рассмеялась громче, продолжительнее, и я понял, что тучи рассеиваются. Изготовленный мною неуклюжий бумажный уродец ты надела на палец, который сразу стал казаться меньше, к тому же его узел частенько царапал мне кожу, когда во сне ты клала руку мне на грудь, но свою службу кольцо сослужило. Проблема или часть ее была пусть временно, но решена.

      В тот вечер ты впервые заснула раньше меня. Я же не сомкнул глаз до самого рассвета. У меня было полных восемь часов, чтобы подумать как следует, какой станет теперь наша жизнь. Я то впадал в состояние, близкое к панике, то испытывал небывалое счастье. Провести с тобой всю жизнь? Стать счастливой, крепкой семьей? Для меня это было пределом самых смелых надежд и мечтаний. Никогда я не задумывался о том, каково это – быть отцом. Что это означает?.. Но каждый раз, когда я вспоминал своих родителей, их размеренное, скучное существование, их сдержанность и способность избегать разговоров на любые неловкие темы, я думал о том, что должен стать лучше, чем они. Ради тебя, Мегс. Ради нашего ребенка. За крошечный комок клеток, который будет похож на тебя, будет иметь твой характер, я готов был отдать полжизни. Все хорошо, Мегс, думал я. Все будет очень хорошо.

      Так хорошо, как нам с тобой и не снилось.

      6

      Дейзи я не видел до следующего утра, когда она пришла в палату, чтобы в очередной раз снять показания приборов. В первые несколько секунд я видел ее не слишком ясно – мои глаза уже привыкли смотреть на небольшое расстояние, к тому же они опухли и болели, да и стекла моих очков за прошедшие дни покрылись пылью и сальными пятнами. Так всегда бывает, когда то и дело снимаешь очки, чтобы потереть глаза кулаком.

      Не говоря ни слова, Дейзи положила на тумбочку рядом с койкой пачку бумажных салфеток и поправила на Мэгги простыню.

      – А вам известно, что миссис Мэгги чувствует, когда вы рядом?

      – Сомневаюсь в этом, – сказал я и тут же возненавидел себя за скепсис и цинизм.

      – Она чувствует, можете мне поверить.

      – Хорошо если так. – Я попытался улыбнуться, но получилось не слишком искренне.

      – Я вижу это по показаниям приборов. Сначала были одни показания, а когда под утро вы заснули – другие. Снизились частота сердцебиений и кислородный обмен. Нет, Фрэнк, она очень хочет вернуться, но пока не может. И… ей очень приятно слушать все, что́ вы ей говорите.

      – Да, я разговариваю с ней сколько могу, но… мне это нелегко дается. – Я сглотнул. Самое трудное было еще впереди, и я не представлял, хватит ли мне сил сказать то, что я хотел. Что должен был сказать. Так было всегда – каждый раз, когда я разговаривал с Мэгги, мне хотелось только одного: радовать или смешить ее, по возможности избегая неприятных тем.

      – Я понимаю. Не вы первый, не вы последний.

      – Послушайте, как вы вообще выдерживаете?..

      – Вы имеете в виду мою работу?

      Я кивнул.

      – Что толку обманывать, иногда бывает действительно нелегко, но…

      Я