Девушка из его прошлого. Трейси Гарвис-Грейвс

просто хотела сказать… когда ты сейчас вошла и спросила, личный ли это звонок. Это же мой перерыв на ланч. – Я закрываю глаза и тру виски.

      – Ты что, заболеваешь, что ли? – Одри говорит со мной, как с маленьким ребенком. Голос у нее всегда очень громкий, так что кажется, будто она на меня кричит.

      – У меня просто разболелась голова.

      – Ты сегодня до конца сможешь доработать? Я не смогу прикрыть тебя сегодня днем, как на прошлой неделе, когда тебя не было. В тот вечер мне пришлось задержаться допоздна.

      – Извини. – Я начинаю заикаться.

      – Это была уйма дополнительной работы.

      – Не нужно меня прикрывать. Я приму что-нибудь от головной боли.

      Одри смотрит на меня, не делая ни малейшего движения, чтобы уйти. Я выдвигаю ящик стола и вытряхиваю на ладонь пару таблеток обезболивающего. Я немного задыхаюсь, когда пытаюсь проглотить их, потому что сделала слишком маленький глоток из бутылки с водой.

      Одри вздыхает и лезет в ящик стола за крекерами.

      – Уверена, мой суп уже остыл, – говорит она, выходя из комнаты, и, хотя я не имею к этому никакого отношения, мне почему-то кажется, что это моя вина.

      Когда Одри возвращается, я сбегаю в комнату отдыха, чтобы приготовить чашку чая, и вижу свою коллегу Стейси. Она всегда улыбается мне, и ее голос очень успокаивает. Когда Стейси обжигает палец о тарелку, которую достает из микроволновки, я говорю ей, что мне очень жаль, и слегка обнимаю ее.

      – О! – говорит она. – Привет, Анника. Дай мне секунду. – Стейси ставит еду на стойку. – И что это было? – Ее голос звучит не так спокойно, как обычно. Теперь он стал выше.

      – Мне очень жаль, что ты обожгла палец.

      – Ты всегда такая милая, но у меня все будет хорошо. Спасибо, Анника.

      Она хватает свой ланч и торопливо выходит из комнаты. Должно быть, она опаздывает на встречу или что-то в таком роде.

      Только к концу дня, когда я выключаю компьютер перед уходом домой, я вспоминаю, что единственная причина, по которой Одри должна была заменить меня на прошлой неделе, заключалась в том, что я отправилась на выездное совещание по просьбе нашего босса.

      Моя головная боль так и не прошла, и я была уже совершенно измотана, когда добралась до дома. Я приютила у себя кошку и ее пятерых котят, и сейчас они лежат в картонной коробке под моей кроватью. Я провожу час, лежа на полу рядом с ними, слушая их успокаивающее мяуканье, и моя головная боль наконец проходит. На ужин я насыпаю в тарелку хлопьев, а когда заканчиваю есть, надеваю пижаму и забираюсь в постель с книгой, хотя сейчас только половина девятого.

      Через час звонит телефон. У меня нет идентификатора входящих звонков, потому что мне мало кто звонит. Я дожидаюсь, когда включится автоответчик, чтобы у меня было время решить, хочу ли я поговорить со звонящим. Это сводит мою мать с ума. Дженис это тоже сводит с ума, поэтому она всегда кричит: «Возьми трубку, Анника. Я знаю, что ты там, и я знаю, что ты хочешь поговорить со мной».

      Мне хочется протянуть руку, чтобы скорее включить автоответчик, но потом вспоминаю, что это может быть