Девушка из его прошлого. Трейси Гарвис-Грейвс

моего мозга понимала, какое одолжение Дженис мне делает, поэтому я сказала:

      – О’кей.

      Пока мы шли к зданию студенческого союза, Дженис указала на ветеринарную клинику:

      – Я слышала, там нужны добровольцы. Тебе стоит пойти и поговорить с ними. Вероятно, им не помешают люди, которые были бы добры к животным.

      Я кивнула, но у меня не хватило смелости сказать ей, что утром меня здесь не будет.

      Пока мы стояли в очереди за лимонадом, я заметила шахматные доски. По меньшей мере пятнадцать досок лежали на сдвинутых столах, и на них выстроились фигуры в ожидании партий. За столами сидели студенты, разговаривая и смеясь перед началом игры.

      Должно быть, я уставилась на них во все глаза, потому что Дженис спросила:

      – Ты играешь?

      – Да.

      – Пойдем посмотрим.

      – Я не хочу.

      – Пошли.

      Она протянула мне лимонад, и я последовала за ней к студенту явно старше нас, стоявшему возле одной из шахматных досок.

      – Что у вас тут? Моя подруга играет в шахматы, и ей интересно.

      – Здесь собирается шахматный клуб, – сказал парень, глядя на меня. – Меня зовут Роб. Мы здесь каждое воскресенье с шести до восьми. Как тебя зовут?

      Дженис толкнула меня локтем, и я сказала:

      – Анника.

      Тогда он повернулся к парню справа.

      – Это Эрик. Он тоже новенький. Если ты останешься, у нас будет четное число, и все смогут играть.

      – Ей бы очень хотелось, – вмешалась Дженис.

      Я смотрела куда-то вдаль, поэтому Дженис встала в поле моего зрения, чтобы посмотреть мне в глаза, отчего мне стало очень не по себе.

      – Я вернусь в восемь, чтобы тебя забрать. Я подойду прямо сюда, к этому столу, и мы вместе пойдем домой.

      – О’кей.

      Я села напротив Эрика, и от того, чтобы в ужасе убежать, меня удержало только то, что он сделал первый ход. Инстинкт взял верх, и пока я формулировала свою стратегию и мы играли, то забыла, как сильно ненавижу колледж и как глупо себя чувствую, пытаясь делать то, что естественно для всех остальных. Все свои разочарования и обиды я выплеснула в партию, и я играла жестко. Эрик оказался достойным противником, и к тому времени, когда я уступила ему победу, хотя и дралась до последнего, я снова почти почувствовала себя нормальным человеком. Впервые с тех пор, как я приехала в кампус, я не чувствовала себя такой уж неуместной.

      – Отличная партия, – сказал Эрик.

      – Так и было, – ответила я едва слышным шепотом.

      Роб протянул мне листок с информацией о клубе.

      – Тогда приходи сюда в следующее воскресенье.

      Я кивнула и взяла листовку, а ровно в восемь часов пришла Дженис, чтобы проводить меня в общежитие. Так один из худших дней моей жизни стал одним из лучших. Впервые за долгое время незнакомые люди проявили ко мне доброту, и я осмелилась надеяться, что однажды мы с Дженис станем настоящими подругами. Благодаря счастливому открытию шахматного клуба у меня появилась отдушина и причина остаться.

      Позже в тот же вечер, когда Дженис пошла