Святой самозванец. Дж. Р. Лэнкфорд

он здесь. Надо обсудить еще одно дело. Заходи. Я рад тебя видеть.

      Андерс удивилась: какое дело он имеет в виду?

      Какой-то мужчина ждал их у двери в библиотеку, слегка склонив голову. На нем была свободная белая сорочка и простые брюки. Луис кивнул ему, и он удалился, бесшумно шагая в туфлях, похожих на черные эспадрильи.

      Луис вошел в библиотеку, принадлежавшую Теомунду Брауну, сел в кресло босса с высокой спинкой и, жестом пригласив женщину сесть на кожаный диван, закинул ногу в сапоге на крышку письменного стола из редкого американского ореха.

      Корал знала, что делать, когда сомневаешься. Она изобразила ослепительную, соблазнительную улыбку.

      – Ну, вижу, многое здесь изменилось.

      – Я теперь больше не дворецкий.

      – Это совершенно очевидно.

      Она отвернулась, притворившись, что ее больше интересуют новые произведения искусства на стенах. Исчезли фотографии отца Теомунда на фоне африканской шахты Цумеб, самой богатой в мире. Вместо них висело нечто, показавшееся копией древнего календаря ацтеков. В одном углу на столбе возвышалось кожаное седло, затейливо вышитое и украшенное серебряными заклепками, с сиденьем, набитым овечьей шерстью. Оно достойно конкистадора и стоит тысячи долларов, не меньше. Что происходит?

      – Можно узнать, кто же ты сейчас, если не дворецкий?

      Вошел слуга в свободной рубашке, поклонился и поставил поднос на письменный стол перед Луисом.

      – Грациас, – сказал Луис и снял сапоги со стола. Встал, налил бокал и подал его Корал. Когда она взяла, произнес:

      – Я наследник Теомунда Брауна.

      Она широко раскрыла глаза.

      – Разве у Тео не было сестры?

      – Он дал ей денег перед смертью. Теомунд никогда бы не оставил ей такую империю, как эта. Я буду добрым и назову ее недалекой женщиной.

      Корал среагировала немедленно. Она склонила голову к плечу, расплылась в улыбке, заморгала и взмахнула ресницами, словно хотела сказать: «Ты такой замечательный, не передать словами». Но мысленно воскликнула: «Какого черта ты это сделал, Тео?» Она немедленно отправится в нотариальную контору округа Нью-Йорк и проверит подлинность этого завещания.

      Ничем не выдавая своего отчаяния, Корал проворковала:

      – О-о-о! Поздравляю. Ты именно тот человек, который нужен для этого.

      Она метила в тщеславие Луиса, а не в его мужественность, в которой всегда сомневалась. Теперь она уже не была столь уверена в своей правоте.

      Все эти годы, когда Корал приходила к клиентам Тео, Луис холодно рассматривал ее волосы и макияж, ногти, полуобнаженное тело. По приказу босса дворецкий иногда наблюдал через скрытые камеры и оценивал ее умение развлекать мужчин. Но ей ни разу не показалось, что его заинтересовала она сама или то, что он видел.

      Странно, потому что даже сейчас, когда ей уже почти сорок лет, мужчины теряли дар речи в ее присутствии и из кожи вон лезли. Хорошие мужчины и плохие, богатые и бедные, молодые и старые, американцы и иностранцы. Вот почему Теомунд