День Праха. Жан-Кристоф Гранже

Зачем скрывать убийство и одновременно подписываться под ним?!

      – А этот камень – вы куда его дели?

      – Как – куда? Выбросил, и все! – ответил тот с искренним удивлением.

      Ньеман метнул взгляд на Деснос, которая стоически потела в своей парке, держась поодаль.

      – То есть вы уничтожили такое важное вещественное доказательство?

      – Тело было завалено обломками песчаника. Его отмыли, а их выбросили. Потом мы с моим помощником нашли еще один и тоже выбросили, вот и все. В этом камне не было ничего особенного.

      – Ну, это должны были решить полицейские эксперты.

      – О чем вы говорите?!

      Но майор проигнорировал вопрос и продолжал:

      – Вы не заметили на этом куске песчаника следов живописи? Он не мог быть фрагментом фрески?

      – Нет. Это был пыльный камешек сантиметров пяти в длину, не больше…

      Ньеман сделал короткую, но многозначительную паузу. Этот тип явно врал, но иди пойми, с какой целью!

      – Мне сообщили, что Посланники Господа в конечном счете разрешили вскрытие лишь потому, что вы такое уже практиковали.

      – В самом деле?

      Эта история явно действовала врачу на нервы, и он уже этого не скрывал. Схватив лейку, он начал обрызгивать растения, уделяя каждому по нескольку струек. Сейчас он, в своем подпоясанном халате, с сигаретой в зубах, походил на разоренного аристократа с застарелыми маниакальными привычками.

      – Вы с ними знаетесь, не так ли? – настаивал Ньеман.

      – Иногда они приводили ко мне своих детишек. Этот диспансер соответствует их критериям.

      – То есть?

      – Он бесплатный. Сердечное рукопожатие – и можно уходить, получив предписание.

      – По поводу каких болезней они с вами консультировались?

      – Да по всяким. Бронхиты, ангины… Обычно они справлялись с этим самостоятельно, с помощью отваров из своих растений или еще бог знает чего, но иногда их кустарные снадобья не оказывали желаемого эффекта…

      – Вам приходилось когда-нибудь бывать в Диоцезе?

      – Пару раз случалось. Для осмотра младенцев.

      – И как это происходило?

      – Очень странно. Они заводили меня в какой-то огромный пустой амбар. И мать не выпускала младенца из рук даже во время осмотра.

      – В таких случаях вы брали плату за свой визит?

      – Нет.

      – Почему?

      – Честно говоря, из-за тамошней атмосферы. Это трудно объяснить, но… когда вы оказываетесь на их территории, то чувствуете, что ваши привычные ценности здесь не имеют хождения…

      Стефани Деснос усердно закивала. Они оба смотрели на майора со снисходительным выражением людей, переживших эдакий Near Death Experiment[25]: «Вам этого не понять».

      Ньеман предпочел не настаивать. Эта оранжерейная жара, этот никудышный эскулап с его никудышным отчетом… Внезапно ему все так обрыдло, что он завершил беседу стандартной формулой:

      – Прекрасно. Я попрошу вас оставаться в нашем распоряжении.

      – А куда это я могу уехать?

      – Но вы ведь, кажется,

25

Смертельно сложный эксперимент (англ.).