Больная любовь. Игорь Дихтер

сжаться. Приятное и пугающее ощущение.

      – Небо почти чёрное…

      – Да, – кивнул Брайтон и достал пачку сигарет из кармана плаща, который не собирался снимать, плевав на приличия. – Как прошла ночь? Вы кажетесь воодушевлённым… Я буду счастлив, если узнаю, что вы взялись за новую книгу.

      – Что, если вы вдохновите меня на неё? – подавшись вперёд, с вызовом спросил Уотсен. Взгляд Бертрана стал маслянистее и загадочней.

      – Тогда… закажем что-нибудь для начала? – поинтересовался он.

      – Отличная идея, – ухмыльнувшись, писатель открыл книжечку меню и, нехотя отведя взор от Брайтона, принялся изучать её. Вскоре к столику приблизился официант. Уотсен заказал цыплёнка в медовом соусе и овощной салат, Бертран – рагу из баранины. Из напитков были клюквенный морс и красное вино.

      – Я бы хотел перейти на «ты». Расскажешь мне о своём детстве? – откидываясь на спинку стула, задумчиво произнёс Редьярд.

      – О, это как-то повлияет на сюжет новой книги? – ослабив узел галстука, с жадностью во взгляде спросил Бертран.

      – Вероятно.

      – Что ж… Я родился в Бристоле. Когда мне было четырнадцать, моего отца отправили работать в Канаду, он занимался изучением бактерий. Когда мне исполнилось двадцать, я вернулся в родной Бристоль и начал искать себя. Поступил в художественный университет, но быстро разочаровался в этом. Тогда-то меня и привлекло немое кино, я буквально влюбился в него. Спустя пару лет работы в Лондоне, я отправился в Голливуд, где получил первую работу в нашумевшей картине «Изморозь». Не смотрел?

      Уотсен отрицательно покачал головой, внимательно слушая мужчину.

      – Мотался оттуда в Канаду и Лондон, – продолжил Брайтон. – Ненавижу Америку!

      – Правда? Почему?

      – Там живут самовлюблённые придурки, обожающие деньги, а не искусство.

      Редьярд туманно улыбнулся и ничего не ответил. Официант принёс их заказ. Приятный аромат мясных блюд вызвал аппетит и мужчины взялись за приборы.

      – Ну, а теперь ты расскажи, – спустя несколько минут произнёс Брайтон.

      – Что именно? – потянувшись к своему бокалу с вином, спросил Уотсен.

      – У тебя когда-нибудь были отношения с мужчинами? – ухмыльнувшись, вызывающе спросил Бертран, явно намереваясь смутить писателя. В его прекрасных серых глазах плескался азарт.

      – Были, – чуть улыбнувшись, спокойно отозвался Редьярд, даже не думая отпираться, тем самым скрывая свои намерения относительно Брайтона.

      – Расскажи об этом. Откровение за откровение, – изогнув бровь, дерзко проговорил оператор.

      – Ну хорошо. Это был грек. Он был виноделом. Имел небольшую плантацию на Кефалинии, – смакуя каждое слово, неспешно отозвался писатель.

      – Как его звали?

      – Анубис.

      – Так.