Многоликий странник. Кирилл Шатилов

и перестреляли из луков, как щенков!

      Но что же делать с этой девушкой и ее подругами? А вот и она, напряженная как кошка, готовая к броску, выставив вперед меч, медленно выходит из-за угла и с ненавистью смотрит на него! Красивая, бестия!

      Гейвен только сейчас заметил, что сжимает в руках приклад арбалета, в который вложена одна-единственная стрела. Из этого оружия он обычно стрелял без промаха. Тем более с такого расстояния. Но не в женщину. Даже вооруженную мечом. Даже неотвратимо приближающуюся, невзирая на направленную ей в грудь стрелу.

      Девушка прыгнула на него. Гейвен машинально выстрелил и выронил арбалет. Над ухом провизжали стрелы: шеважа на стенах, похоже, настолько ненавидели вабонов, что не боялись попасть в своих. Что и произошло. Отпрянув назад, Гейвен увидел, как еще одна из нападавших повалилась замертво, оказавшись на пути предназначавшейся вовсе не ей стрелы. Но хуже всего было то, что двое оставшихся девушек, не обращая внимания на павших подруг, выскочив из-за угла хижины, набросились на него.

      В подобных случаях Гейвен прибегал к излюбленному оружию: метательным ножам. Луки не всегда годились в лесной чаще – и он уже давно перешел на удобный арбалет. Мечом среди деревьев тоже много не намашешь – и он заказал себе несколько пар одинаковых ножей с утяжеленными рукоятками, которые наловчился кидать в цель из любого положения, причем с обеих рук.

      Одной из противниц лезвие угодило точно в кадык. Вторая оказалась проворнее и отбила нож мечом. Судя по всему, она была совсем юная и, остановившись, понятия не имела, что делать дальше. Чувствуя, что больше в его сторону стрелы не летят, Гейвен несколько приободрился.

      – Бросай оружие, и я тебя пощажу! – крикнул он.

      Едва ли девушка его поняла, да ей и не дали ответить: выросший откуда ни возьмись позади нее воин одним ударом топора раскроил ей череп.

      Это был Граки.

      – Что тут разлегся? – прорычал он. – В прятки играешь? А ну вставай и за мной! Наша берет! Осталось только поднажать!

      Не дожидаясь, чтобы его распоряженья выполнили буквально, Граки сорвался с места и скрылся за углом хижины. Поднявшись на ноги, Гейвен, не заметивший, когда упал, увидел, что тот несется, потрясая окровавленным топором, к главным воротам, где уже затихает битва. Оглядевшись, Гейвен с облегчением перевел дух: по рантам бежали тяжело вооруженные эльгяр, а дикари, вяло отстреливаясь из луков, поспешно отступали к воротам. Граки оказался прав: штурм провалился.

      Теперь крики доносились отовсюду: крики ликующих вабонов и потерявших надежду на победу шеважа.

      В этом всеобщем оре Гейвен едва различил жалобное повизгивание. Осмотрелся. Прислонившись плечом к стене хижине, в двух шагах от него сидела рыжеволосая воительница, появление которой так смутило его в первый момент. Девушка, зажмурившись, плакала от боли и не видела никого и ничего вокруг. Стрела, выпущенная Гейвеном, торчала у нее