Многоликий странник. Кирилл Шатилов

тот где-то поблизости.

      Никто не ответил.

      Хейзит вышел на улицу, и увидел, что темнеющее небо уже пронизали первые звезды.

      Мать давно собиралась потратить отложенные деньги на покупку лошади да все никак не решалась. Насколько Хейзит знал, Дит в случае необходимости пользовался услугами извозчиков, для которых перевозка грузов с места на место была основным источником заработка. Большинство из них своих лошадей из-за дороговизны тоже не имели, а брали взаймы из замковых конюшен, чтобы ежедневно отдавать часть выручки специально предназначенным для этого служками, которых в народе так и называли – ана’хабаны, иначе говоря «отбирающие». Вместо общепринятого фра’ниманы, то есть «принимающие». Цены на лошадей прыгали в зависимости от сезона, однако Хейзит не слышал, чтобы кто-нибудь из извозчиков сколотил себе приличное состояние. Зажиточные торговцы и богатые ремесленники лошадей покупали, а те, кто не мог себе этого позволить, старались обходиться собственными силами. Тем не менее, в некоторых случаях, как правило, при больших разовых перевозках, нанимать извозчиков оказывалось выгодно. Если только ты не знаком с владельцем конной повозки, которая именно сейчас ему не нужна. Тогда можно было договориться о какой-нибудь взаимной услуге и обойтись вообще без лишних трат. Жаль, что Исли не собирался появляться раньше, чем дня через два-три. Ну да ничего, Дит что-нибудь обязательно придумает. Куда же он запропастился?

      В таверне было шумно и жарко. Хейзиту не хотелось спать, и он решил побродить по округе, подышать свежим воздухом, а заодно придумать что-нибудь насчет завтрашней поездки в замок.

      Хорошо бы, конечно, знать заранее, как отнесется к его изобретению Ракли. Это будет зависеть, скорее всего, от того, кто в его натуре преобладает: истинный военачальник, пекущийся о благоденствии своего народа, или расчетливый торговец, знающий всему цену и умеющий преумножать и без того немалые богатства. У вабонов было не принято об этом говорить, однако Хейзит, любивший счет ничуть не меньше, чем чтение, временами прикидывал в уме, сколько силфуров мог получать замок изо дня в день. И всякий раз он сбивался, не зная наверняка, каково на самом деле население Большого Вайла’туна, включая фолдитов и рыбаков. Но цифры, даже если учитывать один только Малый Вайла’тун, получались умопомрачительные. Каждые десять дней в таверну «У Старого Замка» являлся ана’хабан по прозвищу Кислый Токи, получивший его за вечно недовольное выражение на морщинистом лице. Он приходил к ним еще в те времена, когда был жив Хокан. Впоследствии мать жаловалась, что после гибели отца с них стали брать даже больше, чем прежде, когда дела в таверне только-только набирали обороты. Кислый Токи оправдывался тем, что с тех пор слишком многое изменилось, и растущее количество застав Пограничья требует большей поддержки. Нет, разумеется, он вовсе не оправдывался, как бы ни хотелось этого Гверне и ее семейству, а вкрадчиво и терпеливо