Мертвые Царевны. Стражи Приобья. Легенды Севера. Сергей Юрьевич Соловьев

полностью, и в первый раз за пятьсот лет на островом горело солнце. Алена, не теряя и секунды, прыжком вылетела из своего укрытия, и понеслась прямо к входу. Она лишь говорила про себя: " Двести шагов, сейчас вход в горе,» и заскочила туда, пройдя десять шагов увидела два ответвления, налево, и направо. Вспомнила, не смотря на бешено бившееся сердце в груди. Теперь налево, и побежала туда, не замечая вокруг ничего, и увидела перед собой обитую бронзой дверь. Рванула кольцо на себя, и там…

      Спокойно сидел в кресле ее брат, что -то читавший на бронзовых пластинах.

      – Быстрее, Ван, нам пора.– зашептала сестра

      – Сейчас, – и Ван закрутился волчком, бросая в мешок карты и свитки из коже.

      – Времени нет, – дернула его за руку Алена, и поднесла к его губам снадобье Эллы, – пей, и бежим.

      Ван отхлебнул половину, и они помчались, не оглядываясь по коридорам, бросились на плато перед входом, и не смотря ни влево, ни вправо добежали до спасительного лаза. Солнце стало уже скрываться, его золотые лучи более не грели эту промерзлую землю, серые, мрачные облака закрывали небо, и опять закапал мелкий холодный дождь. Алена, срывая ногти, быстро заваливала валунами вход, и Ван помогал ей. Проход был забит, а тамга из серебра заняла свое место. Только тут, наконец, Алена стерла пот со лба, а Ван заключил ее в объятья.

      – Вот видишь, я жив и здоров. – сказал он, улыбаясь любимой сестре.

      – Вроде бы да, – говорила Алена, клацая зубами от озноба, а брат помогал ей попасть руками в рукава шубы, – пошли, здесь проход до самого Алатыря, – хватая Вана за руку, быстро заговорила сестра, – нельзя здесь оставаться, Неживые учуют нас.

      – Идем, – сказал Ван забрасывая мешок за спину, и взял из рук Алены светильник.– Как же ты смогла… – сказал он, только качая головой, – Очень тебе рад.

      Девушка несла теперь лишь пустой кожаный мешок, и на ней через плечо была перекинута кожаная сума с картой Эллы. Она смотрела на лицо брата, и одергивала себя на мысли, а не стал ли он одним из Грезящих? Но светлые, чуть рыжеватые волосы не побелели, губы розовые, а не синие. Все хорошо. Все должно быть хорошо, твердила она про себя всю дорогу до пристанища Избранных. Вот пещера, наконец, стала уменьшаться в высоту, и они подходили к Алатырю. Ван выбрался первый, вытащил наверх за руку и Алену.

      – Кто это? – вскрикнул он в недоумении.

      Окружив их, стояли с копьями наперевес, с ослепительно блестевшими на солнце наконечниками из чистого серебра, Избранные во главе с самой Марой.

      – А вы чего? – удивилась Алена, отодвигая пальцем в сторону направленное на нее острие, – в чем дело? Чего надумали?

      – Кажется вот в чем, – сказал Ван, и порезал себе палец о наконечник копья. Избранные смотрели, как красная капля скатывается по лезвию, и течет к втулке.

      – Ну и я должна, – и Алена тоже порезала себе руку, и подняла