Серые камни. Часть 2. Юлия Цыпленкова

остались им. Саверу же достался его мешок, бодрость духа и хорошее настроение. Слуга не возражал, потому ушел вперед, слушая перепалку хозяина и лиори вполуха.

      – Али, ну, сознайся, – Райверн догнал Перворожденную и пристроился рядом. – Я сразу отстану. И, может быть, тоже в чем-нибудь сознаюсь.

      Она остановилась и развернулась к риору. Взгляд серых глаз стал напряженным. Она склонила голову к плечу и спросила:

      – У тебя еще остались секреты?

      – Ты всё о том же, – удрученно вздохнул Кейр. – Нет, что касалось прошлого, я рассказал всё. Что касаемо моей жизни в Эли-Харте, мне каяться не в чем. Против Эли-Борга зла не замышлял, в намерения Тайрада посвящен не был.

      – Тогда в чем хочешь сознаться?

      – Ответь на мой вопрос, узнаешь, – искушающе произнес риор, и Перворожденная отмахнулась:

      – Обойдусь.

      Она продолжила путь по каменным глыбам, больше не обращая внимания на Кейра. Тот вновь поравнялся с лиори, первым перебрался через квадратный валун, который преградил дорогу, выпятив вверх ребро. После обернулся к Альвии и подал руку, она ухватилась за раскрытую ладонь, и изгнанник легко перетянул женщину через неудобный камень.

      – Неужели тебе совсем неинтересно узнать все мои тайны? – спросил риор, приобняв лиори за талию.

      Перворожденная перебралась на следующий камень и пожала плечами:

      – Ты сказал, что ничего не затевал против Эли-Борга, в заговоре не участвовал. Что мне может быть интересного в твоих тайнах?

      – Какая ты все-таки противная, – фыркнул Райверн.

      Альвия обернулась, насмешливо взглянула на него и отметила:

      – Тогда у тебя противное сердце. Еще вредное, ворчливое, вообще, фу, какое. – После покачала головой и вздохнула: – Не завидую тебе, Райв, такую гадость таскаешь в груди.

      Теперь рот открыл изгнанник. Он несколько мгновений смотрел вслед удаляющейся лиори, наконец, понял смысл ее слов и поспешил за Перворожденной.

      – Какое есть, – сварливо произнес он. – Другого сердца нет и не будет, и прошу отнестись к нему с уважением. Сам я давно смирился, что мое сердце, хоть и совершенно, но порой невыносимо.

      Она вновь обернулась и ткнула пальцем в грудь Райверна:

      – Заменил бы на другое и жил спокойно, – голос лиори наполнился ядом.

      – А я люблю мое сердце, – с вызовом ответил риор. – Мне другого не надо.

      – Конечно, не надо, – с издевкой усмехнулась Перворожденная. – У тебя же грудь широкая, туда столько сердец можно напихать, что однажды сам забудешь, какое из них настоящее.

      – Отличная грудь, гостеприимная, уютная. Не так ли, Али? – прищурился Кейр.

      – Ужасная, неудобная, жесткая, – отмахнулась она.

      – Но спалось тебе на ней сладко.

      – Почти глаз не сомкнула, – соврала Альвия. – Ты еще и храпишь так, что рокот небесного грома в сравнении с тобой словно мурлыканье котенка. Ужасная ночь. Удивлена, как устоял гребень после твоего напора. Дрожал каждый камень.

      Лиори отвернулась и зашагала дальше. Райверн некоторое время