Без царства земного. Дарья Владимировна Торгашова

историков империи! Но вдруг девушка ощутила как будто невидимые токи, передававшиеся ее пальцам от этого предмета. Она вскинула голову и не удержалась от крика: на один ярчайший миг комната-склеп предстала незваной гостье новой, полной жизни, и вокруг словно зашептались голоса ее былых обитателей. Такое же чувство Феано испытала в руинах кносского дворца: но здесь оно было многократно сильнее.

      – Господи, – пробормотала Феано, неуверенно вставая на ноги. А подняв глаза, девушка обнаружила, что Эйрик пристально на нее смотрит – с каким-то даже страхом, что было совсем не свойственно этому мощному викингу. Должно быть, так он смотрел на женщин своего племени, которых называли вещуньями.

      – Ты снова видела, – хрипло произнес Эйрик, указав пальцем ей в лоб. – Потому тебя и прозвали «видящая».

      Феано кивнула.

      – Да…

      Она передернула плечами, справляясь со своим страхом.

      – Отец Савватий мне как-то сказал, что все язычники непременно должны попасть в ад… Даже наши доблестные предки, греки! Но мне сейчас кажется, что люди, которые здесь жили… что они все еще здесь. И это, наверное, не лучше ада!

      – Ну, тут хотя бы не поджаривают, как у христиан в преисподней, – усмехаясь, заметил Эйрик.

      Однако им обоим стало сильно не по себе. Хозяйка и телохранитель поспешили на солнце, не решаясь задерживаться дольше и поискать в древнем доме что-нибудь еще. Эйрик вытащил ящик со свитками.

      Когда они вновь предстали перед нянькой, та всплеснула руками.

      – Мать пресвятая Богородица! На кого вы оба похожи! Да с этого нехристя шкуру спустить мало! И я-то хороша: вот вернется патрикий…

      – Оставь, няня, – устало попросила Феано. – Это я во всем виновата, я и отвечу.

      Найденный ящик Фекле, конечно, показывать не стали.

      Они, однако, постарались вернуться и пробраться в дом незамеченными. Феано с помощью няньки хорошенько умылась и сменила грязную порванную одежду. Она вся исцарапалась – и старая армянка, причитая, принесла горшочек со смолистой хиосской мастикой, издавна известным на греческих островах целительным средством. Феано потихоньку послала мазь и Эйрику. А заодно предложила зашить ему рубашку.

      Вэринг с благодарностью принял ее заботы. Свою толстую кожаную куртку он заштопал сам.

      Капитан, однако, в этот день вовсе не вернулся. Он прислал слугу с запиской, в которой сообщал, что задержится до завтра. Феано унесла древний ящик в свою комнату и убрала под кровать… а потом достала оттуда и переставила в угол. Под икону. И все равно ей казалось, что «духи места», гнев которых боялся вызвать Эйрик, продолжают беседовать с нею…

      Что по-настоящему ее удивило – так это то, что тетка Ирина не сделала ни единого замечания племяннице за такое безобразнейшее поведение. Слуги дома, конечно, многое приметили и доложили той, когда Феано со спутниками вернулась. Может, хозяйка почуяла неладное и попросту побоялась затрагивать гостью?

      А потом тетка зашла к ней, чтобы позвать ужинать. Перекрестилась