Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя. Эдуард Тополь

Это я… Я виноват… Со мной она могла бы жить, а я… (Раскачиваясь в отчаянии) Oh, mein Gott! Я не взял Твой дар, и она иссякла… Я создавал Германию… Зачем?..

      Грохот поезда, паровозный гудок. АВТОР уводит БИСМАРКА.

      Входит ОРЛОВ, садится на лежак. Пятна света проносятся по его фигуре.

      ОРЛОВ. Императору Александру Второму. 27 августа 1879 года. Сир, только что посол Германии в Санкт-Петербурге вручил мне письмо Бисмарка с приглашением посетить его. Я прошу Ваше Величество позволить мне принять это приглашение…

      Паровозный гудок, грохот поезда. По сцене проходит КОНДУКТОР.

      Герр кондуктор, пожалуйста, предупредите меня, когда будет Фридрихсруэ.

      КОНДУКТОР. Это экспресс. Мы не останавливаемся во Фридрихсруэ с тех пор, как там поселился рейхсканцлер.

      ОРЛОВ. Почему?

      КОНДУКТОР. Потому что у него депрессия, он болен и никого не принимает.

      ОРЛОВ. А как же он руководит страной?

      КОНДУКТОР. Своей канцелярией он руководит с помощью курьеров и телеграфа. В газетах пишут, что недавно он обратился к берлинскому профессору еврею Швенингеру, который лечит его совершенно невероятной диетой – водой и селедкой…

      ОРЛОВ. Но он сам пригласил меня во Фридрихсруэ!

      КОНДУКТОР. Простите, der Herr, этого не может быть. Князь Бисмарк не принимает никого, даже нашего молодого короля-наследника.

      ОРЛОВ достает из кармана письмо и протягивает КОНДУКТОРУ.

      (Прочитав письмо) Невероятно! Его подпись! (Подобострастно) Извините, князь. Конечно, мы остановимся. Сейчас скажу машинисту… (Поспешно уходит)

      В звуке – торможение поезда. Темнеет, поздний вечер.

      На сцене камин с горящими дровами. Слуги вкатывают два тяжелых кресла.

      Входит очень постаревший БИСМАРК «с тяжелой тростью, в фетровых валенках, в черных суконных брюках, серо-зеленой охотничьей куртке и шарфе, дважды обернутом вокруг шеи». БИСМАРК и ОРЛОВ садятся в кресла у горящего камина.

      Слуги вкатывают тележку с бутылью вина и кубками.

      БИСМАРК. Смерть Кэтти сразила меня. Целый год я вообще не вставал с постели. Это как погас солнечный луч, в котором ощущалось присутствие Бога.

      ОРЛОВ (после паузы). Ее смерть была покойной.

      БИСМАРК (после паузы). Это был Божий дар, который дал мне силы на создание империи.

      ОРЛОВ (после паузы). Бог уберег меня от отчаяния, но сердце мое разбито…

      Оба они – два старика, которые говорят каждый о своем, не слыша друг друга, но видя на заднике, на экране, как Кэтти бежит к морю в Биаррице, врывается в зеленую волну и тысячи солнечных брызг взлетают вокруг нее.

      БИСМАРК. Когда я завершил создание Германии, Всевышний забрал ее…

      ОРЛОВ. Каждое мгновение я ловлю себя на мысли, что хочу пойти искать ее или написать ей…

      БИСМАРК. С грустью, но без всякой горечи я чувствую, что совершенно разваливаюсь…

      ОРЛОВ. Ее смерть была покойной…

      БИСМАРК.