Завет Адмирала. Вячеслав Васильевич Нескоромных

прогульщиков и хвостистов.

      Текст гласил:

      Я бы сделал подвиг неспеша

      Или бы открытие озвучил,

      Но страдает – мается душа:

      Нафиг это ей, − ведь все по барабану….

      Я шагаю на занятья – как на пытку,

      Снова препод будет гнать тоску,

      А в кармане мой смартфон – он прыткий,

      Мне с ним так забавно и легко.

      Нам не нужен препод и наука,

      Нам не нужен гнусный сопромат.

      Это все противнейшая штука.

      То ли дело я и мой айфон….

      По айфону я весь мир увижу,

      По айфону всем я расскажу

      Как я, надрывая свою грыжу,

      Все учу, учу и вновь − пролёт….

      Эй, студент, давай-ка встрепенись,

      − вспомни Ломоносова – ленивый!

      Понимаю – у тебя всё – зашибись

      папа все устроит и по блату….

      И придешь в Контору Спицалистом,

      Пиджачок утюжен и богат,

      Только в голове всё так стерильно чисто:

      Ни одной мыслёшки – ни-фи-га….

      И правда, приглашённый в деканат студент, готовый произнести пламенную речь с перечислением, по его мнению, уважительных причин плохой учёбы, при виде образа виноватого на плакате собрата и ухватив смысл текста, уже не хорохорился, демонстрируя последнюю модель айфона перед убеждающем его одуматься заместителем декана.

      Пётр Наумович, в летней светлой рубахе, кремовых брюках и сандалиях выглядел совершенно по-летнему. Загара правда он так и не нажил, поскольку сидел днями над бумагами, которых в деканатской круговерти было несчетное число.

      Женя вошел, поздоровался с замдекана и тот, приподняв очки и сощурившись, оглядел вошедшего и воскликнул:

      − Зимин, ты никак практику уже прошел? И что заявился? Каникулы брат для студента – время золотое! Что не на пляже? На Байкале сейчас, на Малом море − край как хорошо, – шумно-весело, вода теплая, девушки в бикини, рыбку местные рыбаки продают.

      − У меня Пётр Наумович дело есть. Вот хочу Вас спросить о некоторых исторических, так сказать, процессах на земле нашей сибирской. Такая, знаете ли, иркутская история. Вы же коренной иркутянин, я слышал.

      − Вот, как? И что это за такая новая «Иркутская история» могла тебя так потрясти? – ответил замдекана, опустив на нос очки и отметил строку линейкой в большом журнале ведомостей, который он внимательно изучал.

      − Меня интересует гражданская война в наших краях: Колчак, большевики и всё такое с этим связанное. В частности золото империи, что затырили, сказывают, где-то здесь у нас.

      − Ну, брат! Тебя понесло! Из геологов в краеведы подался. Так и бросишь факультет! – шутливо ответил ему Пётр Наумович, снова приподнял очки на лоб и потер переносицу.

      Знаешь, что я тебе скажу. История эта сильно пропиарена, конечно. Но понять, отчего так – это можно. Всё же золота тогда было очень много у Колчака.