Априори Life 2. Лариса Бутырина

Возможно, – именно души. Сей же дух испустился немного пораньше, ровно за десять минут до того, как приступили к работе мусороуборочные машины.

***

      Зайдя в гостиную, я застала его за напряженной игрой. Собранная фигура на фоне панорамного окна, резкие почти конвульсивные движения, и глубокое дыхание, слышимое даже сквозь звуки издаваемой музыки, лишь подтверждали мои мысли о длительности и серьезности происходящего процесса. Крадущимися шагами я преодолела расстояние в несколько метров, неслышно опустилась в орнаментальное кресло на изогнутых ножках и приняла наблюдательную позицию. И признаться, не без удовольствия. Струны натянуты, нервы как струны, мощь, экспрессия, вздутые вены на руках, разрезающие пространство смычком, и полная концентрация, – что может быть обворожительнее? Тем более, когда речь идет о мастере любого своего дела, – статном слегка седеющем мужчине в полном расцвете своих физических и моральных сил, а ко всему входящий в десятку миллионеров, по мнению не малоизвестного издания, и с которым вот уже продолжительное время мы совместно вели дела. С переменным, но все же успехом. До сегодняшнего дня, видимо, если судить по исполняемой симфонии.

      Вадим закончил играть, резко прервав произведение, сделал несколько обессиленных шагов спиной и замер на покрытом резьбой и позолотой стуле. Выглядел он, как настоящий псих: бегающий взгляд, дрожащие руки, безвольно повисшие вдоль тела, так и не выпускающие инструмент, учащенное дыхание и гримаса полуулыбки на губах. Такой весь мрачный и торжественный. Он ведь действительно во многом был псих, и это было, наверное, одной из главных причин, почему мы смогли сработаться.

      – Когда-нибудь об этом я напишу книгу, – заговорила я, уловив в его глазах заметное просветление. – «Формирование нордического характера, или Влияние смычковых инструментов на арийских мальчиков».

      Он улыбнулся в ответ уже более естественно и выпрямил спину:

      – Не описывай только, что, вырастая, эти арийские мальчики становятся невыносимо амбициозны, а в порыве гнева крушат головы всех, кто так или иначе начинает фальшивить. Рискуем оставить будущее без истинных виртуозов.

      Я мягко улыбнулась, растворяя на контуре губ порцию привычного “яда”, и повернулась к окну:

      – Мастерство и без того исчезает, чтоб его еще уничтожать осознанно, – проговорила я на выдохе. – Кругом сплошное дилетантство, а оно, знаешь ли, настолько утомляет и расстраивает…

      – Меня сегодня расстроил утренний звонок об отчетности со слов: «Вадим Сергеевич, у вас есть чем застрелиться? Здесь такое дело…»

      – Они по беспределу пошли, Вадим, – прервала я, вновь обратившись в сторону собеседника. Он на глазах приходил в себя, будто трансформируясь в привычное ему хладнокровие, и взгляд вновь приобрел характерную пелену инея. – Отрихтовали его так, что собственная мать долго от него шарахаться будет. Думаю, еще пара месяцев в подобном режиме и, они окончательно сорвутся с цепи.

      – И это тебя расстраивает?

      – Скорее утомляет, –