Ричард Длинные Руки – штатгалтер. Гай Юлий Орловский

треском тащило ниже и ниже, пока не ударило о покрытый коричневым мхом холмик, где я скатился в ложбинку.

      В левом крыле широкая дыра с оплавленными краями, мерзкий тошнотворный запах горелого мяса ударил в ноздри. Я попытался зарастить рану, не получилось, кое-как перетек с великим трудом в человеческое тело.

      Раны вроде бы нет, зато разрастается злая боль во внутренностях. Я поднялся на дрожащих от слабости ногах, вокруг толстые стволы в три-пять обхватов, ветви высоко на вершинах, лес смотрится чужим и опасным…

      Шагах в пяти коротко и страшно блеснул яркий свет, особенно ослепляющий среди мрачных деревьев, и тут же собрался в рослого человека в сверкающих доспехах позднеримского образца, то есть в кирасе, наручниках и поножах. С плеч красиво ниспадает короткий алый плащ, на золотом поясе висит короткий римский меч в позолоченных ножнах.

      – Ты чудовище, – сказал он красивым голосом, мужественным и в то же время чистым и звонким, – тебе нет места среди людей.

      Я прохрипел, держась за бок, где не утихает режущая боль:

      – Я… человек… а вот ты… нет…

      – Но решаю я, – ответил он уверенно.

      – Не по праву, – с трудом выговорил я. – Никто не имеет права…

      – Уже имеем, – сказал он. – Ты набрал слишком много силы. Нечеловеческой.

      – Такое не бывает слишком, – пробормотал я. – Это на благо, а не во вред… Почему не заживает моя рана?

      Он нехорошо улыбнулся.

      – Раны, нанесенные нами, не заживают. А человек создан слабым и должен таким оставаться. Нам не нужно его усиление. Нам не нужно, чтобы ты научил его странному способу создавать книги очень быстро и точно…

      – Книгопечатание? – спросил я. – Так мы же печатаем только Библию. Даже поучения святых мучеников еще не начали!

      Он медленно опустил ладонь на рукоять меча.

      – Тебя вроде бы предупреждали, – сказал он. – Или еще нет? Впрочем, сейчас это неважно.

      Так же неспешно, наслаждаясь заметным превосходством, он потащил из ножен клинок.

      Я зажмурился на миг от блеска пылающего огнем лезвия, а когда открыл глаза, клинок был направлен острием мне в лицо.

      – Зачем? – вскрикнул я. – Разве мы не на одной стороне?

      – Это неважно, – ответил он. – В тебе столько тьмы, что убить тебя… на небесах только воспоют гимны.

      – Я не хочу с тобой драться, – сказал я нетвердо.

      – А придется, – произнес он хрустальным голосом.

      Я отпрыгнул в сторону.

      – Я не буду.

      – Будешь, – пообещал он.

      Я отступил на шаг, потом еще, его клинок похож на застывшее пламя, яркое, с твердыми протуберанцами по всей длине лезвия, делающими меч похожим на пилу.

      – Что ты делаешь? – крикнул я.

      – Что должен, – отрезал он и, молниеносно быстро оказавшись передо мной, взмахнул мечом.

      Рефлексы заставили мои руки выдернуть меч. Лезвия ударились друг о друга с жутким лязгом, я отступил еще,