В Афганистане, в «Черном тюльпане». Геннадий Васильев

большой живот, как обхватывают арбуз, и жалобно стонала тонким плачущим криком.

      Анна Ивановна рванулась к девушке, подхватила ее за плечи и бережно втащила в тамбур. Курсанты отпустили сжимающиеся створки дверей и ухнули стекла с лязгом, дернулась электричка в неудержимом порыве, загудели электрические дуги.

      – Что же вы, милая моя, – зашептала Анна Ивановна, – в таком положении путешествуете? Разве так можно?

      Но девушка не отвечала. Она испуганно сжимала круглый живот и зевала от страха и напряжения.

      – А ну-ка, парнишечки, помогите, – кивнула Анна Ивановна курсантам. – Освободите место в вагоне. Лавка нужна свободная. Видите, девушка в положении.

      Курсанты понимающе переглянулись и рванули створки дверей. Анна Ивановна двинулась за ними, придерживая девушку за руку.

      – Сюда, пожалуйста! – звонко крикнул худощавый курсант и замахал рукой. – Здесь свободно!

      Девушка садилась медленно, будто внутри у нее было что-то хрустальное. Она испуганно гладила по выпуклой ткани плаща и не сводила глаз с оторванной в давке пуговицы.

      – Нельзя вам ездить без провожатых, – укоризненно сказала Анна Ивановна. – Вы на каком месяце?

      – Девятый пошел, – еле слышно прошептала девушка, и пшеничная прядка закрыла тонкую бровь.

      – Ну вот, девятый пошел… А вы путешествуете без мужа, – покачала головой Анна Ивановна. – Он вас хоть проводил?

      Девушка неопределенно повела плечом, и вдруг из зажмуренных глаз выступили слезы.

      – Понятно, – вздохнула Анна Ивановна, – мужа скорее всего нет… Бывает так… Время сейчас такое…

      Но девушка упрямо закачала головой:

      – Есть у меня муж! Есть! Очень хороший муж! Лучше всех! Санечка мой…

      И опять колыхнулись в зажмуренных глазах жемчужные слезы.

      – Да вы не волнуйтесь, – испугалась Анна Ивановна. – Есть муж, и слава Богу…. Наверное, работает… Проводить не мог…

      Девушка вновь закачала головой и сказала еле слышно.

      – Он не работает… Он воюет…

      И руки у нее бессильно разжались.

      – Он в Афганистане…

      И тут уже у Анны Ивановны перехватило горло. Опять Афганистан! Опять эта далекая неведомая страна. Что же это? Почему так часто рвет душу это огненное слово? Неужели так много уже связано в России с этой непонятной скрытой от всех войной?

      И курсанты заметно подтянулись рядом с беременной женщиной, подобрались, посерьезнели, и беспечные улыбки у них стерлись с лица. Курсанты, поди, знающие ребята, подумала Анна Ивановна. Наверное, они слышали гораздо больше других об этой необъявленной войне.

      Анна Ивановна положила ладонь на руку девушки и стала поглаживать ее по-матерински, нежно и бережно.

      – Ничего, моя милая, – она покачивала головой, – все пройдет, все уладится, останется только хорошее. Муж будет рядом. Возьмет тебя вот так за руки, успокоит. Что ж с того, что на войне… И с войны возвращаются живыми, невредимыми. Я отца своего дождалась с войны. Сына