Твой последний шазам. Ида Мартин

если бы Тоня сюда приехала. Там на чердаке столько всего интересного! Кстати, ты голодная? У меня весь холодильник забит. Не молчи, пожалуйста. Остановись. Давай нормально поговорим.

      В кустах сирени я подобрала свой рюкзак и пошла дальше.

      – Просто можешь представить себе самую глубокую холодную черную пропасть? А потом в ней вдруг появляется свет. И этот свет – ты. Правда. Я не вру. Только обожди, пожалуйста, пять минут, я тебе раствор соды сделаю, чтобы ожоги помазать, а потом провожу до автобуса.

      – В смысле? – я недоуменно остановилась и повернулась к нему. – Что значит проводишь до автобуса?

      – Нет, ну то есть ты же уезжаешь, да? – Он растянул такую милую улыбку, что я еле сдержалась, чтобы не нарушить обещание и не влепить ему затрещину.

      – А хочешь, я тебя провожу до Москвы?

      – Если я сейчас уеду, то тебя в моей жизни больше не будет никогда! Ясно?

      После бурных поцелуев в канаве я ожидала чего угодно, но только не такого. В этом был весь Амелин: его хотелось любить и убить одновременно.

      Сунув руки в карманы, он уперся в меня долгим задумчивым взглядом.

      – Давай я тебе по дороге все объясню.

      – Либо ты объясняешь все прямо сейчас – по-нормальному, без глума, – либо это последний наш разговор.

      – Можно тогда я подойду, чтобы ты не кричала на всю деревню?

      – Можно, – малодушно ответила я, отчетливо осознавая, что если он сейчас подойдет и обнимет, то я точно сдамся. Но внезапно лицо его вытянулось, и он застыл, глядя мне куда-то через плечо.

      Я обернулась и увидела, что на дороге возле большого ржавого крана стоят Леха и Якушин.

      Саша надавил на рычаг, и из носика крана мощной струей хлынула вода. Леха сначала подставил ладони, сделал из них пару глотков, а потом сунул под струю голову.

      – Меня мама одну не хотела отпускать, – сказала я Амелину после напряженного молчания.

      От дурашливой радости на его лице не осталось и следа.

      – Я так и понял.

      Глава 8

      Никита

      По правде говоря, Лехе я сочувствовал. Трифонов сам попросил его помочь, а потом, когда все так закрутилось, только наехал. Кто же знал, что мама у Тони такая вредная и несговорчивая?

      Вообще-то на Лехином месте должен был оказаться я, поэтому ни капли не обиделся, когда на следующее утро, услышав в трубке мой голос, он разразился возмущенной тирадой о том, что я его подставил и теперь по гроб жизни ему обязан. Я извинился и на полном серьезе пожелал ему хорошей поездки. Леха же послал меня куда подальше, а потом пообещал приехать, как только сможет.

      Однако на этом сюрпризы не закончились. Когда мы с Дятлом пришли в назначенное место, где договорились встретиться с Трифоновым и Максом, то увидели их сидящими на капоте темно-синего старого «форда» с аэрографическим рисунком в виде электрических разрядов вдоль всего кузова. Ни дать, ни взять – реквизитный автомобиль из «Мэд Макса». Артем называл его – Пандора.

      При виде машины Дятел позабыл обо всем. Наспех поздоровавшись с ребятами, он скинул