Шаман. Алексей Калугин

выпуклой стороны был изображен шестиногий варан. Осипов перевернул пакаль. Обратная, плоская сторона пластины была абсолютно гладкой. Будто не доверяя глазам, Осипов провел по плоской стороне пакаля ладонью – ни единой впадинки. Да и на вес пакаль казался легче, чем обычно. Осипов взял квадратную пластинку за угол и коротко, резко взмахнул ею.

      – Это не настоящий кут-малчера. Это подделка.

      Ной довольно улыбнулся, спрятал пластинку с вараном в мешочек, вытащил из нее другую и вручил ее Осипову. На пластинке был точно такой же варан, как и на предыдущей. Но на обратной ее стороне по углам были выдавлены две короткие прямые линии, а почти возле самого центра – небольшой кружок.

      – Настоящий? – испытующе посмотрел на квестера Ной.

      – Да, – ответил тот.

      Старик удовлетворенно кивнул.

      – Ты понимаешь, – сказал он, не уточнив, о чем именно идет речь.

      Впрочем, этого и не требовалось.

      – У тебя много вопросов, – сказал Ной. – И я не смогу ответить на все.

      – Вы не знаете ответов или не можете мне сказать? – решил уточнить Осипов.

      – Если бы я знал ответы на все вопросы, я был бы самым могучим человеком на Земле, – ответил абориген.

      – Значит, я могу вас о чем-то спросить?

      – Как я могу тебе это запретить? – на ходу слегка развел руками абориген. Из-за звуков голоса, искаженного окоторо, невозможно было понять, говорил ли он серьезно или усмехался. – Начни, а там посмотрим.

      Задавать вопросы – это было похоже на излюбленную Игру «серых». Имея некоторый навык в этой странной Игре, Осипов понимал, что очень многое, если не все, зависит от первого вопроса. Если по какой-то причине Ною он не понравится, абориген и на другие не станет отвечать. Или же станет давать односложные, ничего не значащие ответы, из которых все равно ничего невозможно понять.

      – У вас есть свои дети, Ной?

      Абориген бросил заинтересованный взгляд на квестера. Из чего Осипов сделал вывод, что ему удалось, по крайней мере, удивить старика.

      – У меня четверо детей, – ответил Ной.

      – Почему же вы привели с собой не своих детей, а племянников?

      Ной довольно улыбнулся:

      – Есть вещи, которые вам, белым, никогда не понять!

      – Согласен, – кивнул Осипов.

      – Лиам и Ксавьер – дети моей младшей сестры. Дядя по материнской линии – самый уважаемый человек в любой семье. Поэтому эти двое мальчишек с детства были для меня все равно что сыновья. Только если для сыновей я был просто отцом, которого они, разумеется, уважали, но с которым, если что, можно и поспорить, а то и вовсе пойти ему наперекор, то для детей Сирины, моей сестры, я всегда был и остаюсь непререкаемым авторитетом. Лиам очень умный мальчик, в школе был отличником. Но когда он собрался поступать в колледж в Мпарнтве – это город, который вы, белые, называете Элис-Спринг, – я только сказал ему: «Останься, и я научу тебя тому, чему не смогут научить ни