Шаман. Алексей Калугин

других умея владеть окоторо, он мог заставить свой голос звучать так, что голоса других на его фоне будто смазывались, а слова становились неразборчивыми.

      – Это еще кто такие?

      – Люди-ящеры из Времени Сновидений.

      – Они хорошие или плохие?

      – Они кутяара – у них своя Игра.

      Осипов с Орсоном переглянулись.

      – Снова Игра?

      – Кутяара любят играть, – кивнул старик. – Но только в свою Игру.

      – И что же это за Игра?

      – Они никому про нее не рассказывают. Но Нурундери говорил, что кутяара никогда нельзя верить до конца. Что бы кутяара ни делали – для них это лишь Игра. Даже наш мир они создали только ради Игры.

      Ослепительно-яркая молния разорвала небо над головами людей от края и до края. Все вокруг будто полыхнуло белым пламенем. Все невольно замерли, ожидая оглушительных раскатов грома, которые должны были за этим последовать. Но погрузивший мир в безмолвие Яръэдо Вэнс, видно, хорошо знал свое дело.

      – Господа!..

      Зунн так высоко вскинул руку с зажатым в ней стеком, как будто вознамерился поймать его концом следующую молнию.

      – Мы с радостью принимаем ваше предложение, господин Зунн! – поспешно, будто боясь опоздать, ответил за всех Осипов.

      Зунн опустил стек и ткнул его конец в угол ящика.

      – Просто Генрих, если не возражаете.

      – Весьма польщен.

      Осипов попытался изобразить церемонный поклон. Но окоторо выскользнуло у него из пальцев, и, чтобы поймать его, квестеру пришлось резко согнуться в поясе и выбросить в сторону правую руку. Так что в итоге фигура получилась несколько странная.

      Однако Зунн даже не улыбнулся. Плотно сжав губы, он ответил Осипову по-военному четким, до миллиметра выверенным поклоном.

      – В путешествии по Времени Сновидений мы ваши верные спутники, Генрих! – поддержал товарища Орсон.

      Брейгель щелкнул пальцами и указательным отсалютовал Зунну.

      Камохин болезненно поморщился.

      Небо вновь разорвала безумно яркая молния.

      Первая тяжелая капля дождя упала на лист бумаги, прибив его к крышке ящика, словно гвоздь.

      Глава 8

      Расщелина была шириной чуть более метра. Два человека могли разойтись в ней, лишь прижавшись спинами к красноватым стенам, которые почти вертикально поднимались на трехметровую высоту и только там сходились вместе почти под прямым углом, будто падая друг на друга. Из-за столь необычной формы расщелины, а также и по причине ярких пятен огней, блуждающих по стенам, создавалось впечатление, что две опирающиеся друг на друга плиты находятся в состоянии крайне неустойчивого равновесия и готовы рухнуть при малейшем колебании, погребя под обломками всех, кто находился внизу. Однако это была всего лишь иллюзия – проход представлял собой трещину в монолитном скальном массиве, образовавшуюся, быть может, в те незапамятные времена, когда Улуру лежала на дне озера